Реквием по земле

Елена ФЕДОРЕНКО

08.11.2017

На Новой сцене Большого театра прошла премьера одноактного шедевра «Забытая земля», поставленного Иржи Килианом на музыку «Симфонии-реквиема» Бенджамина Бриттена.

Живой классик сочинил свой получасовой спектакль три с половиной десятилетия назад для Штутгартского балета и тогда же запрограммировал пути его восприятия. Первая ассоциация — океан с его неспокойным нравом: может успокоить сердце, но и бесстрастно поглотить прибрежный мир. Вечная угроза дамоклова меча. Рифма вторая — картина норвежца Эдварда Мунка «Танец жизни»: невеселый праздник под луной и три пронзительные женские фигуры на переднем плане. И еще — власть и страсть музыкальных образов, откуда, по признанию Килиана, вышла вся хореография, «целиком и полностью». «Симфония-реквием» рождена Бриттеном в военном 1940-м по просьбе японцев, пышно отмечавших 2600-летие империи. Партитуру, воспроизводившую торжественную силу христианской литургии, сменяемую печалью, заказчики не приняли. Доработав текст, композитор посвятил его памяти своих родителей. Названия трех частей складываются в программу: «Медленное, скорбное шествие», «Пляска смерти» и «Решительное завершение». Следуя плану Бриттена, хореограф не таит самопризнаний, прежде всего — острого переживания от расставания с родной Прагой, друзьями, близкими.

Сцена открыта для танцев, и только на заднике застыли грозные волны под мрачным небом (художник Джон Макфарлейн). Шесть дуэтов в исполнении прекрасных солистов, кажется, не имеют изъянов. Герои обозначены в афише по цветам костюмов — пары в белом, черном, красном, сером, розовом и бежевом. Есть еще один персонаж — невидимый: око смерти, дух скорби, перст судьбы. На полотнах Мунка он тоже присутствует — то настроением, то в визуальных очертаниях дамы в траурном плаще. У Килиана, как и у художника, горькие и непознаваемые повороты судьбы не умаляют самого желания упрямо продвигаться по земному пути. Пусть сила фатума неизбежна, и с ней не сговоришься, как не обуздаешь морскую стихию. Килиан ставит танцы глубокие и умные, передающие разные состояния душевных сюжетов — о юношеских мечтах, ласковых встречах, нежных признаниях и отчаянных желаниях, суровых прозрениях и кротком смирении. Движение — бесконечно, танцы перетекают друг в друга, сохраняя индивидуальный характер, как каждый исполнитель — свой образ. 

Дуэт в черном: победоносная уверенность Екатерины Шипулиной и гордая мужественность Владислава Лантратова. Мятежное смятение «красной» Янины Париенко и лукавая ироничность ее партнера Вячеслава Лопатина. Призрачная утонченность Ольги Смирновой и романтическая гармония Семена Чудина (пара в белом), напоминающие о чистоте русского академизма, когда-то пленившего молодого Килиана. Остальным отведены вторые роли, некие оттенки чувств, миражи произнесенных пластических фраз. Все разные и все танцуют чутко и деликатно: Юлия Гребенщикова и Иван Алексеев, Юлия Скворцова и Эрик Сволкин, Анастасия Денисова и Дмитрий Дорохов. Танцы «Забытой земли» понятны без слов и словам неподвластны, что делает рецензента беспомощным перед глубокой философской притчей Килиана о несправедливости жизни, неотвратимости ухода и всепобеждающей силе любви. Все партии — ровно, красиво, безукоризненно исполнены артистами, ни на минуту не забывающими о большом стиле Большого балета. Классический канон хоть и противоречит волнообразному дыханию хореографии, тайне непрерывности движения, но вопреки логике обостряет чувства и выводит смыслы «Забытой земли» на иные, неведомые ей просторы, где под доглядом дирижера Антона Гришанина танец сливается с звучаниями Бриттена.

И все-таки что-то мешает назвать этот совершенный образец статусным событием для Большого театра. «Земля» идет вместе с феминистской «Клеткой» и «Этюдами», прославляющими академическую гармонию. Три разные танцевальные идеи не соединяются в целое, если не принять за него демонстрацию освоения разных хореографических стилей. Гораздо логичнее представить новинку рядом с «Симфонией псалмов» авторства того же Килиана, освоенной труппой шесть лет назад и возобновленной в прошлом сезоне, и завершить «сборку» «Русскими сезонами» Алексея Ратманского, явно навеянными «Забытой землей». К счастью, есть надежда на постановку третьего балета Килиана — тогда афишу украсит триптих балетов «гаагского гуру». 


Фото на анонсе: Дамир Юсупов