Елена ФЕДОРЕНКО

23.03.2016

Екатеринбургский балет завершил выступления на сцене Большого театра.

Новейшая история Екатеринбургского балета доказывает, как многое в делах зависит от «хозяина». Несколько лет назад коллектив возглавил хореограф Вячеслав Самодуров — тонкий стилист и умный руководитель. Балет Урала на тот момент был вполне благополучен финансово, но художественный уровень оставлял желать лучшего. Молодой кормчий развернул корабль от обжитых лебединых берегов в сторону неизвестных путей, и театр преобразился. На нынешних гастролях екатеринбуржцы показали четыре спектакля: один полнометражный, остальные — камерные одноактовки, три опуса номинированы на премию «Золотая маска». 

Эпиграфом к спектаклям-номинантам стал фрагмент «Школа танца» из балета «Консерватория» датского гения Августа Бурнонвиля. Старинный класс с вариациями и па-де-де поразил белоснежной красотой и порадовал успехами в освоении классической каллиграфии. 

«Занавес» на музыку Респиги, где солирует орган и страдают струнные, сочинил Вячеслав Самодуров. Зная, как замирают балетные сердца от причастности к тайнам любимого искусства, хореограф пустил зрителей в закулисье. Все начинается с разминки перед выходом на сцену — кто-то повторяет сложные движения, другие неспешно размечают их порядок. Зрители находятся словно позади, на них направлены яркие софиты, к ним устремлены не фасадные улыбки, а усталые спины и застежки корсажей. Изнанка волшебного мира. Эскиз внутрицеховой жизни. Пары нежно общаются друг с другом на сцене и равнодушно расходятся за опущенным занавесом, там же рассыпается и неровная цепь птиц, чем-то напоминающих лебедей. 

Безымянную героиню примы Большого театра Марии Александровой хореограф вырывает из контекста, доверяя ей передать сюжет балетной судьбы, что складывается из противоположностей. Вот — согбенная спина и усталая поступь на всю стопу — в мире закулисья, а вот — творимое на виду у всех счастье, манящее блеском рампы и успехом у публики, — мир сцены. И тут же — борьба за роль, ирония и юмор, что отрезвляют и позволяют не терять достоинства. 

Александрова не прячется за маской, а раскрывает душу, с темпераментом драматической актрисы играет балерину во всех ипостасях, опираясь на собственные опыт и эмоции. То беспощадно ломает свое тело, то замирает в полной тишине бездействия. На просцениуме, оставшись одна, падает ниц, как в пропасть. Луч прожектора высвечивает стопу, закованную в пуант, заломленную в страстном порыве руку, непокорные пряди волос. В крошечном балете Александрова соединила радость и муки, возвышенность и обреченность, озарения и отчаяние, сладкий плен подмостков и судороги соперничества. Легкий и музыкальный почерк автора в непростой пуантной хореографии «Занавеса» способен примирить консерваторов, почитающих классику, и ярых любителей современной пластики. 

Для последних — волшебная миниатюра «Step Lightly / Осторожной поступью», поставленная нынешними руководителями Нидерландского театра танца (NDT) Полом Лайтфутом и Соль Леон четверть века назад. Тогда их семейный союз еще не сложился, звездная пара не стала образцовым примером сотворчества. Спектакль создан «накануне» любви. 

На заднике — луна и силуэты деревьев с графикой безлистных ветвей, как на картинах примитивистов. Свернувшись клубочками, выкатываются на сцену шесть неведомых существ. Распрямившись, четыре балерины и два артиста совершают магические обряды: то притаятся юркими ящерицами, то пробьются столбиками непокорных болотных ростков, то прошагают с поднятыми руками, вертикально выгнув ладошки, словно боясь натолкнуться на невидимое препятствие. Порождения ночи, они тянутся к луне, взлетают ввысь, но земля тянет обратно. Несколько мини-дуэтов, энергичные всплески соло, переплетение тел в кружевных хороводах складываются в живописный языческий ритуал. Кажется, вот-вот заухают филины и зайдутся смехом кикиморы. Но — нет, танцовщики вновь сворачиваются крохотными комочками и пропадают со сцены. Обаятельная зарисовка хореографов вписалась в тенденцию моды: в конце прошлого столетия к экзотике природы припали Ноймайер, Килиан, Дуато. 

Венчала гастроли трехактная «Тщетная предосторожность» на музыку Гертеля в постановке знатока балетной старины Сергея Вихарева. Изучив груды материалов, реставратор возродил танцы и манеры спектакля, премьера которого прошла незадолго до Великой французской революции. Правда, ориентировался он на более позднюю версию Мариуса Петипа и Льва Иванова, зарядивших свой балет-комедию на долгую жизнь. 

Екатеринбургский спектакль напоминает наивное ретро, далекое от аутентизма и глубокомыслия. Чтобы у зрителей не оставалось сомнений, что ответственный Вихарев не выдает балет за подлинник, основой оформления выбрали живопись Ван Гога — солнечную и экспрессивную (современные исследователи творчества утверждают, что причина цветовых контрастов — болезнь художника, он видел мир сквозь желтую призму). Пейзажи со стогами сена и бескрайними полями, яркие лестницы, жанровые картинки кафе, интерьеры комнат — узнаваемы. 

В качестве пролога повторили фрагмент из «Консерватории», использовав, как в «Занавесе», принцип «театра в театре». Смысл ясен — артисты разогрелись на уроке, разобрали костюмы, и началось представление о том, как юные влюбленные обманули строгую и чопорную мамашу, мечтавшую выдать дочь за отпрыска богача. 

Искренность и живость спектаклю придают замечательные актеры. Неподражаема лукавая и капризная Лиза Елены Воробьевой, легко справляющаяся с техническими сложностями хореографии. Простодушен и наивен веселый возлюбленный Колен (Александр Меркушев). Выдающаяся работа — холеная и бойкая вдова Марцелина в исполнении Виктора Механошина, виртуозно мимирующего и смешно обыгрывающего любые повороты сюжета. Не подкачал кордебалет — пейзанки старательно склоняют головки, складывают бутонами пальчики аккуратных ручек, ножки в черных непривычных трико не без лада поспевают под музыку. Пантомимные сцены разыгрываются с завидным азартом и удовольствием. Постмодернистская усмешка хореографа лихо подхвачена артистами, признавшимися в любви к своему искусству.