Все краски Сирии
05.09.2019
В сентябре 2015-го началась наша операция в Сирии — первая в постсоветской истории, когда российские военнослужащие приняли участие в боевых действиях за границей. Вслед за ними отправились мастера Студии военных художников имени М.Б. Грекова. На полотнах, ставших плодами сирийских впечатлений, — закулисье войны, лица командиров, отважных летчиков, саперов и медиков. Экспозицию уже посмотрели на авиабазе Хмеймим, затем она расположилась в залах Минобороны. Вскоре, как ожидается, картины станут доступны и широкому зрителю. На днях «Культура» встретилась с баталистами, творившими под горячим ближневосточным солнцем.
— Сирия. Сорокаградусная жара. Передо мной штурман многоцелевого истребителя Су-30СМ. Работаем больше двух часов, я выдохся и предложил сделать перерыв. Он ответил, что надо спешить, а едва мы закончили, улетел на боевое задание... Железные, выносливые люди! — восхищается художник студии Сергей Трошин.
Он и его коллеги объехали всю Россию, не раз бывали на военных учениях. Но сирийская командировка летом 2016-го стала для них первой горячей точкой, принесла в их жизнь и творчество и бесценный опыт.
— Удалось пообщаться с командирами подразделений, летчиками, саперами, медиками, психологами, увидеть их работу в самых экстремальных условиях, — вспоминает Сергей. — Особенно меня поразило и тронуло то, что я ожидал увидеть матерых бойцов, а там очень много молодежи. Доброжелательные, позитивные, они много шутят и во всем поддерживают друг друга.
С картины, созданной умелой рукой, смотрит девушка с невероятно серьезными глазами. Золотые украшения напоминают о красоте и элегантности, белый халат — о великой миссии спасать жизни.
— Я приехал в российский госпиталь, развернутый в окрестностях Пальмиры, чтобы отобразить женское лицо войны. Мне хотелось показать, что слабый пол здесь трудится наравне с мужчинами — никаких поблажек, — подчеркивает мастер. — Попросил одну из медсестер по имени Дарья позировать. Вокруг все спокойно: обычная работа больницы, девушка сидит, я пишу. Вдруг наступает дикая суматоха, вбегает взволнованный врач — в Пальмире произошли взрывы. Два тяжелых ранения, два средних. В мгновение ока остаюсь один в пустом кабинете... Вот такая она — война.
Было ли Дарье страшно? Ведь на вид совсем хрупкая девушка.
— Абсолютно все, с кем довелось пообщаться на сирийской земле, очень серьезно относятся к приказу. Есть задача — ее надо выполнить, — говорит живописец. — Страх присутствует, но, если постоянно думать о смерти, можно сойти с ума.
Сергей — художник-баталист. После увиденного в Сирии мечтает создать большое полотно, посвященное подвигу парней из ВКС.
— Я часто заглядывал к летчикам, хотелось понаблюдать за ними между заданиями. Заметил, что у них настолько простые дружеские отношения между собой, что иначе как семьей это не назовешь. В редкие моменты отдыха они занимаются творчеством. Помню, один вылепил из глины орла. Им интересно искусство, они много расспрашивали о нашей профессии. Душевная и вдохновляющая атмосфера глубоко поразила меня, и я уже тогда задумал сделать крупную сюжетную работу, которая станет ядром выставки. Увы, пока не хватает времени, — признается Трошин.
Одно из ярчайших произведений Сергея — портрет пилота Су-30СМ. Несколько вечеров мастер засиживался на авиабазе Хмеймим в ожидании возвращения героя после боевого дня — обычно тот прилетал слишком поздно, сильно уставший, не до рисунков... Однажды удача улыбнулась художнику: он запечатлел летчика на закате, со шлемом в руках, рядом с фюзеляжем. Кабина открыта — только что закончился боевой вылет. Взгляд пилота устремлен вдаль.
— За несколько минут я создал графический этюд, затем на его основе, уже в России, появилась картина, — говорит Сергей.
А написать портрет военного дирижера Никиты Бутенко «Соло на маршевом тромбоне» Дмитрия Ананьева вдохновил духовой оркестр, без которого теперь сложно представить жизнь на авиабазе.
— Невероятные впечатления — просыпаться под живое звучание, — делится эмоциями Дмитрий. — Еще музыканты играли во время завтрака и обеда, выезжали вместе с военнослужащими российского Центра по примирению враждующих сторон в гражданские кварталы. Наполеон говорил, что одним из его главных врагов была русская военная музыка. Действительно, оркестр сильно поднимает боевой дух.
Большую часть пейзажей мастера писали на закате, виной тому сильная жара. Лишь вечером удавалось результативно поработать. Именно на излете дня появился вид со взлетной полосы Хмеймима — место, где наши асы, разгоняясь, взлетали навстречу боевым испытаниям.
К сожалению, не всегда пилоты возвращались. Трагические страницы войны также нашли отражение в картинах грековцев. Художник Илья Лебедев показывает портрет гвардии майора Романа Филипова. 3 февраля 2018 года российский штурмовик Су-25 был сбит в сирийской провинции Идлиб. Пилот катапультировался, на земле вступил в бой с террористами, был тяжело ранен, а затем подорвал себя гранатой.
— Оказавшись в горячей точке, осознаешь, что вот эти ребята, твои ровесники, делают то, о чем ты только читал в книгах или смотрел в кино. При этом в нашем представлении война — это что-то героическое, возвышенное, а на деле на фронте ничего красивого нет, — подмечает Илья. — Роману, как и мне, было 33 года. Мы не были знакомы, но после его гибели я решил по фотографии написать портрет героя.
Большую роль в освобождении сирийской земли от «наследства» террористов сыграли саперы. На картине Ильи они разминируют газовые баллоны на улицах Дамаска. Боевики прятали смертоносную начинку буквально везде — даже в книгах и детских игрушках.
— Нам не разрешали ездить с саперами на задания — слишком высока степень риска. Но мы видели, насколько измученными они возвращались. Как-то раз мне удалось пообщаться с ребятами, и я сделал набросок будущей картины с их слов: атмосфера разрушенной жизни, вокруг горы мусора, изрисованные стены полуразваленных зданий и подстерегающая опасность на каждом шагу, — подчеркивает художник.
Другой сюжет Илье посчастливилось сделать с натуры — на фоне сирийских песков российские военнослужащие готовят к запуску беспилотник. Без этого техсредства современный театр боевых действий не обходится. Дроны применялись в Сирии для разведки авиационных целей, оценки результатов поражения наземных объектов, корректировки артиллерийского огня, картографирования, сопровождения конвоев, а также в поисково-спасательных операциях.
Командировка грековцев продлилась около двух недель. Собрав бесценный фотоматериал и сделав множество этюдов, над картинами они трудятся уже в студии. Помимо сирийской темы, работают над историческими сюжетами, создают масштабные диорамы, живописные полотна, посвященные сражениям русской армии, витражи, предметы декоративно-прикладного искусства. У художников есть творческое задание на год — двенадцать обязательных работ. Кроме того, приветствуются различные идеи, в том числе пейзажи, жанровые невоенные сцены.
— Указаний, что рисовать, а что нет, нам перед поездкой не поступало. Скорее, срабатывает внутренняя деликатность, — отмечает Лебедев.
Все же одно задание у грековцев было — написать портрет генерал-полковника Александра Журавлева. С июля по декабрь 2016 года он командовал российской группировкой войск в Сирии.
— Мы с коллегами долго переглядывались — кто из нас возьмется за столь ответственную задачу, — вспоминает Сергей Трошин. — В итоге честь выпала мне. Александр Александрович охотно согласился исполнить мой творческий замысел. Я планировал изобразить генерала в момент принятия решения о военной операции — в здании главного штаба, рядом с флагами России и Сирии, склонившимся над картой. Приходилось с трудом выкраивать время между совещаниями, чтобы Журавлев мог попозировать. Тем не менее над портретом работалось с удовольствием.
Мастера надеются побывать в Сирии вновь. Чувство патриотизма и сплоченности, захватившее их на горячей ближневосточной земле, оказалось незабываемым.
— Каждые три месяца происходит ротация российского контингента. Но я встречал ребят, которые старались остаться на второй срок. Там непередаваемая атмосфера — люди всей душой болеют за страну, каждый день находясь на краю гибели. Разве на учениях такое почувствуешь? Поэтому нам очень нужны такие командировки, — резюмирует Сергей. — Их ценность еще и в том, что прямо на месте можно прояснить важные детали. Исторические портреты писать гораздо сложнее. Зачастую приходится делать это по черно-белым фотографиям, где ордена, погоны — все размыто, и нужно много времени провести в архиве.
