Хвост спасает Пальмиру

Наталья МАКАРОВА

21.03.2019

«Спасибо!» — кричали сирийские ребятишки, весело подпрыгивая, пытаясь поспеть за отрядом российских военнослужащих. Самые смелые выпрашивали разрешение погладить собак. Так начиналось почти каждое утро наших специалистов по разминированию, прибывших в Пальмиру и Дейр-эз-Зор, чтобы очистить исторические памятники и жилые кварталы от смертельной начинки, оставленной террористами. Впрочем, жаркий Ближний Восток уже в прошлом, сейчас военные кинологи и их четвероногие подопечные тренируются посреди русского межсезонья.

Тишину на площадке разрывают резкие громкие взрывы — в 66-м Межведомственном учебном методическом центре инженерных войск в подмосковном поселке Николо-Урюпино работают саперы с миноискателями. Не отстают и коллеги с собаками, занятия проходят ежедневно.

Старший вожатый сержант Дмитрий Данилевский как раз спешит за своей красавицей — немецкой овчаркой Хантери. Увидев «начальство», она подпрыгивает, заливается радостным лаем и пытается просунуть морду сквозь решетку вольера.  

— Сегодня Хантери в отличном настроении, — радуется Дмитрий. — Так бывает не всегда. Если она неважно себя чувствует или просто плохо спала, это сразу видно: вяло меня встречает, ничего не хочет. Значит, нужно посетить ветеринара. Бывает, что собака не в духе. У них ведь все как у людей — разные оттенки настроения.

Сержант ласково треплет напарницу по морде, затем они вышагивают вдоль длинного ряда вольеров. Вокруг раздается заливистый лай. Всего в центре сейчас полсотни собак — восточноевропейские, бельгийские, немецкие овчарки и лабрадоры. Эти породы лучше всего подходят для минно-розыскной службы.

— Это Кефир, — Дмитрий указывает на белого лабрадора, — а рядом Дуся, чуть дальше Ника, Эшли, Барни. Все прошли испытание Сирией. От нашего центра в опасные командировки за раз вылетало по четыре собаки с вожатыми.

В начале 2017-го ответственное задание выпало и сержанту Данилевскому, конечно же, в паре с Хантери. В составе Международного противоминного центра Вооруженных сил Российской Федерации они отправились в Пальмиру.

— Первым серьезным испытанием было справиться с акклиматизацией, — вспоминает мой собеседник. — В Сирии жара может достигать сорока градусов. В такую погоду Хантери резко переутомлялась. Сначала вовсе не хотела работать — просилась в тенек. Примерно через две недели собаки полностью освоились, и мы смогли выдвинуться на задание. Требовалось обыскивать труднодоступные места, где бесполезен миноискатель, как правило, это завалы после бомбежек, кучи строительного мусора.

Внутри зданий кинологи с собаками не работали — там могут быть растяжки. Также четвероногие не ищут мины в высоких кустах и в местах, где разлито масло или бензин, — это сбивает нюх. А вот обследовать дороги, территории вокруг различных построек, чтобы затем саперы смогли спокойно войти внутрь,— тут собачий нос незаменим. Животное может обнаружить взрывчатку даже на глубине до одного метра. Обычно собаки работают на удалении 6–8 метров от вожатого.

— Когда впервые увидел уцелевшие арки, колонны, древний амфитеатр в Пальмире — ощущения были невероятные! Каждый камень рядом — часть мировой истории, — делится впечатлениями Дмитрий.

Их с Хантери командировка в Сирию длилась три месяца. Покидая горячую точку, они и не подозревали, что скоро вернутся — в конце того же года и примерно на такой же срок, но фронт работ развернется уже в Дейр-эз-Зоре. Здесь российским минно-розыскным расчетам приходилось обезвреживать в основном полуразрушенные жилые кварталы.

— Прежде всего мы разминировали уцелевшие дома. Многие сирийские семьи ждали, пока закончим, чтобы вернуться в родные стены. Часто они провожали нас утром «на службу», встречали вечером после. Зная немного слов по-русски, интересовались, как обстоят дела, благодарили нас. Детишкам было особенно интересно, они любили потискать собак, — улыбается Данилевский. — А еще местные с радостью приходили нам на помощь: рассказывали, что видели где-то мину, и вели нас к месту.

Готовясь к ответственной командировке, Дмитрий понимал, что придется столкнуться не с промышленными, а с самодельными взрывчатками. Саперы находили мины, сделанные в основном из смеси серы с алюминиевой стружкой. Отступая, террористы минировали буквально все. Маскировали фугасы под камни, пачки сигарет, детские игрушки и другие блестящие предметы, привлекающие внимание.

Всего российские саперы вместе с сирийскими коллегами проверили более тысячи гектаров Дейр-эз-Зора, 246 километров дорог и 1868 зданий, в том числе четыре школы, университет, мечеть, больницу, аптеки, магазины и три электроподстанции. Было уничтожено почти 50 тысяч взрывоопасных предметов.

Сколько мин удалось обезвредить их тандему с Хантери, Дмитрий не считал. Каждая подозрительная вещь, каждый камень проверялись несколькими специалистами. На вопрос, было ли страшно, сержант отвечает, не задумываясь: сапер должен чувствовать страх, чтобы быть осторожным.

За службу в опасной местности военнослужащий удостоился почетных наград, среди которых медаль Суворова и медаль «За разминирование Пальмиры». Родные Дмитрия очень гордятся его заслугами, хотя сильно переживали, пока он оставался на чужбине. А вот Хантери довольствуется малым.

— Собаки в первую очередь поощряются вожатым. В Сирии я старался принести ей что-то с обеда, а как только прилетели домой — порадовал ее любимыми деликатесами: колбасой и сосисками. Хантери понимает: когда угощаю — значит заслужила, — Дмитрий подкидывает воспитаннице мяч.

Хантери под чутким руководством вожатого начинает преодолевать полосу препятствий — перепрыгивает метровый барьер, проходит по узкому буму, виртуозно справляется с подземным лабиринтом, наконец, взбирается по вертикальной лестнице вверх. Сержант заметно волнуется:

— Это одно из сложнейших упражнений. Преодолевать подъем вверх на трехметровую высоту умеют лишь семь питомцев нашего центра, в том числе Хантери.

С напарницей они выглядят слаженной командой, но так было не всегда. Попав в центр, Хантери слыла непослушной, а Дмитрий и вовсе не мог подумать, что будет работать с собакой. В его роду ведь нет ни кинологов, ни военных. Он окончил строительный колледж, планировал отслужить год по призыву и вернуться к своей специальности. В 66-м центре инженерных войск тяжело привыкал к армейскому распорядку, но потом втянулся — подписал контракт. До сих пор бы и оставался сапером в паре с миноискателем, но как только узнал, что набирают добровольцев на обучение в кинологическую службу, решил попробовать, и не пожалел.

— Я собаке больше доверяю: у нее не сломается нюх. Не скажу, что миноискатели ломаются, но все-таки зверь надежнее, чем любое устройство, — уверен Дмитрий. — Хантери — первая, кого мне довелось воспитать в качестве напарницы. Тогда я мог выбрать любую из шести собак — их в возрасте семи-восьми месяцев привезли из питомника «Красная звезда». Хантери как-то сразу мне приглянулась, кличка у нее уже была, и я не стал придумывать новое имя. Мы вместе четыре года.

Сперва кинологи учат подопечных элементарному послушанию — собака должна постепенно привыкнуть к хозяину. Для этого вожатый все делает сам: кормит, выгуливает, расчесывает. Кому-либо передавать свои обязанности запрещено. Затем начинается обучение самым простым командам — «рядом!», «сидеть!», «лежать!».

— Главное — побольше терпения. Многие думают, что собака сразу начнет что-то делать, но это не так. На закрепление одной команды в среднем уходит неделя, причем четвероногих нужно постоянно поощрять. Существует два вида воспитания — игрушкой или кормом. Если собака игривая, то за добрую службу она награждается любимой игрушкой; если больше реагирует на еду — получает лакомство. Обычный сухой корм, который животные едят ежедневно, не подойдет, — объясняет Данилевский.

Когда собака начинает хорошо слушаться вожатого, наступает время специального курса — поиска взрывоопасных предметов. Имитатор взрывчатого вещества смешивается с собачьим кормом и закладывается в грунт. Собака изначально ищет еду, а заодно знакомится с запахом тротила, гексогена или серы... После полугода обучения Дмитрия с питомицей направили в Чечню.

— Хантери была шокирована первым в жизни полетом на самолете и в целом сменой обстановки. Три-четыре дня в чужом краю она долго лаяла, скулила, затем успокоилась, и мы приступили к работе. Перед нами стояла задача проверить территорию на безопасность для строительства государственного объекта, — вспоминает сержант.

Тренировки в центре проходят регулярно. Каждый день у четвероногих три часа занятий утром и час во второй половине дня. Сюда входит и поддерживающий курс послушания, и полоса препятствий для гармоничного физического развития, и поиск взрывчатых веществ. Программа подготовки постоянно совершенствуется. Здешние преподаватели и специалисты — люди, прошедшие горячие точки, они делятся с молодыми кинологами опытом. Перед занятиями собак не кормят, животные хорошо «служат» лишь натощак. Воскресенье в центре выходной, но вожатые все равно приходят, чтобы выгулять своих подопечных.

— Я и во время отпуска спешу навестить Хантери, хотя если уезжаю куда-то далеко, передаю ее товарищу, — признается Дмитрий. — Он обязан выгуливать и кормить ее, следить, чтобы не грустила, но не заниматься с ней — в этом плане собака должна быть приучена только ко мне.  

Кормят хвостатых два раза в сутки, моют не чаще раза в месяц — иначе можно повредить кожный покров, что плохо скажется на иммунитете. Зимой, кстати, для очистки шерсти чаще используют сухой порошок. Раз в месяц четвероногих осматривает ветеринар, а каждый год собаки проходят аттестацию — подтверждают годность к дальнейшей службе. Как правило, здешние воспитанники уходят на пенсию в возрасте восьми лет. Чаще всего вожатый забирает напарника к себе домой. Так же намерен поступить и Дмитрий. Иной вариант ему сейчас даже представить невозможно.


Фото на анонсе: РИА Новости