Скрижали для славян

В этом году отмечается 1190 лет со дня рождения святого равноапостольного Кирилла, давшего нам первооснову национальной письменности — славянскую азбуку. Насколько важны для соотечественников связанные с этим исторические вехи? Казалось бы, вопрос из разряда досужей риторики, однако в действительности не все так однозначно. Например, с наступлением эпохи гласности в СССР и позднее в Российской Федерации (не говоря уж об отколовшихся республиках) приверженцы далеких от православия взглядов громко выражали сомнения по части ценности нашего общекультурного базиса. 

Письменность у славян существовала задолго до принятия христианства. Черноризец Храбр упоминал о письме с помощью «черт и резов», славянских рун, состоящих из прямых линий, без закруглений. В IV веке св. Иероним разработал славянский алфавит в Далмации. В VIII столетии византийская императрица св. Ирина, заключая мир с болгарами, велела составить для этого народа азбуку. Широкого распространения данные виды письма не получили. Вероятно, какой-то из них дошел до нас как глаголица. Однако ее символы чересчур сложны, вычурны. Ими трудно записать большой текст. Да и для бытовых нужд неудобно вырисовывать затейливые завитушки. Известно, что славяне пользовались и греческими, и латинскими буквами, слова ими строчили обычно на слух, без всяких правил.

В 843 году Византия преодолела ересь иконоборчества. Попыталась вернуть единство своей церкви с западной. Не тут-то было. Римские папы уже вовсю окормляли европейских королей, ставя собственную власть выше светской. От греческой церкви они требовали подчинения, признания себя заблудшей овцой. Патриарх Фотий, видный богослов и мудрый государственный деятель, уразумел: конфликт имеет не духовную, а политическую подоплеку. И сам обвинил Рим в трехъязычной ереси: западная церковь разрешала богослужения лишь на латинском, греческом и древнееврейском языках. Фотий опроверг право пап возвышаться над мирской властью, нашел у латинян еще ряд отклонений от христианских догматов. При этом сделал ценный для себя и единоверцев вывод: Святой престол и западные монархи используют веру для распространения политического влияния на другие народы. В противовес латинской принялся создавать мировую византийскую систему, налаживать связи с церквями Грузии, Армении, Сирии. 

В 861-м хазарский каган, стремившийся восстановить испорченные отношения с Византией и мусульманскими странами, предложил провести у себя диспут между богословами разных религий. Константинопольскую миссию возглавил любимый ученик Фотия Константин Философ, в монашестве Кирилл. Он, к слову, был талантлив не только как ученый, но и как дипломат. С ним отправился на диспут брат Мефодий. Оба выросли в Солуни, где проживало немало славян, знали их язык. По пути остановились в Херсонесе. Услышав местные предания, сумели найти мощи св. Климента, сосланного в Крым и казненного в II веке. Здесь же Кирилл увидел Евангелие и Псалтирь, написанные «русьскими письмены». Общался с их владельцем, христианином-русичем, освоил известную тому грамоту. Мы не знаем, каким из алфавитов были написаны священные книги, однако именно тот послужил основой для дальнейших трудов над будущей кириллицей.

Во время диспута в Хазарии св. Кирилл сформулировал положение, которое впоследствии станет военно-политической доктриной Руси. Исламский богослов, желая поддеть его, задал вопрос: вы, христиане, провозглашаете, что надо любить врагов своих; мы — ваши враги, так почему же не любите нас, встречаете мечами и копьями? Св. Кирилл спросил оппонентов: если в учении две заповеди, то кто ему лучше следует — соблюдающий одну или обе? Мусульманин и иудей признали — конечно, обе. Тогда наш мудрец пояснил: вот и у нас несколько заповедей; одна — о любви к ближним и к врагам, другая гласит, что «нет выше той любви, аще кто положит душу свою за други своя»; мы прощаем личных врагов, но поднимаемся на битву за родной народ и свои святыни. 

Спор завершился так, как и хотел каган, объявивший, что поражен мудростью всех участников и в знак уважения к ним снимает запреты и на христианство, и на ислам. Тем самым он нормализовал связи и торговлю с соседними державами. А св. Кирилл по возвращении в Византию изложил патриарху свою идею о славянской грамоте и славянском же переводе Священного Писания. Фотий оценил открывавшиеся перспективы и благословил это великое начинание. После были упорядочены и усовершенствованы буквы, виденные нашим святым в Херсонесе. 

В 863 году в Константинополь прибыли послы моравского князя Ростислава. Его страна приняла крещение от германских миссионеров, однако в лице священников получила от Людовика Немецкого засланных агентов. Ростислав просил прислать греческих проповедников. Император Михаил III и Фотий отправили к нему Кирилла и Мефодия. Германское духовенство встретило их враждебно, полагая, что те вторглись в чужие владения. Трехъязычная ересь приносила огромные выгоды власть имущим. Грамотными на Западе были, по сути, лишь представители касты священников, вследствие чего получали посты министров, секретарей. А новшество константинопольских миссионеров открывало путь к широкому распространению грамотности среди славян. 

Князь Ростислав братьям покровительствовал. Они вели службы по-славянски, переводили духовные книги, подготовили ряд учеников и повезли их в Константинополь, чтобы те стали священниками. По дороге, в Паннонском княжестве, провели такую же работу. 

В 867-м византийского императора Михаила III сверг Василий Македонянин. Низложил и Фотия, а преемник последнего даже отлучил бывшего патриарха от церкви.

Кирилл и Мефодий очутились в незавидном положении, рукополагать священников они не имели права. Более того, выходило, что покровительствовал им прежде отлученный «еретик». Возвращаться в Константинополь было нельзя. 

Василий Македонянин восстановил отношения с Римом, признал единство церкви. Братья решили, что нет ничего важнее, нежели спасение начатого дела, и отправились к папе Адриану II. Тот принял их хорошо. Смекнул, какие преимущества может дать распространение христианства на славянском языке, благословил просветителей и их труд. Из Рима св. Кирилл так и не выбрался, там заболел и умер... 

За сим короткий рассказ, приуроченный к круглой дате, вроде бы можно завершить, однако это было бы неправильно. Ведь св. Кирилл прославлен не столько персонально, сколько в неразрывном тандеме с братом, и у этого, разумеется, есть самые веские основания... 

Надолго задержался в Риме и св. Мефодий: Моравию захватили немцы, князь Ростислав попал в плен и скончался в темнице. Только в 870 году довелось продолжить высокую миссию, когда он стал архиепископом Паннонским и Моравским. Просвещение славян настолько претило германским церковным кругам, что его схватили и, невзирая на заступничество папы, три года мучили в тюрьме. Моравия тем временем восстала, выгнала оккупантов, и возникла угроза ее отпадения от Рима. Тут уж и папа, и Людовик Немецкий нажали на своих церковников. Св. Мефодия освободили. Он вновь приступил к службе, созданию славянской церкви, крестил — помимо других — князя и княгиню свв. Борживоя и Людмилу. 

К нему приставили «помощника», соглядатая — немецкого епископа Вихинга. Моравией теперь правил Святополк, буйный, необузданный, сохранивший языческие привычки. Св. Мефодий пробовал увещевать князя, чем вызывал его гнев. А Вихинг и германские священники, отпускавшие тому все грехи, стали у него любимцами. 

От Святополка и его наперсников в Рим посыпались доносы на неугодного иерарха. В Византии же обстановка постепенно менялась: восстановили патриарха Фотия, и св. Мефодий начал ездить к нему, вести важные беседы. Это крайне не понравилось латинянам. Папа издал буллу, осуждающую архиепископа Паннонского и Моравского. Папское послание не застало его на этом свете. В 885 году, за неделю до Пасхи, он преставился. 

Сразу же после кончины св. Мефодия князь Святополк и Вихинг разгромили славянскую церковь. Учеников убивали, истязали, продавали в рабство. Тех, кого уже посвятили в священники, казнить не осмелились, дабы не восстал народ. Тем не менее жестоко избили, ограбили до нитки, а после изгнали. Последователи Кирилла и Мефодия, посоветовавшись между собой, побрели разными дорогами, тропками, чтобы хоть кто-то уцелел и не погибло величайшее дело — славянское богослужение и грамота. Добрались до Болгарии, а там… Царь Борис встретил их с распростертыми объятиями. Сам он принял крещение в 864-м от греков. И получил то же самое, что Ростислав от немцев: из Константинополя прислали не простых священников, а «политических агентов», через которых Византия стремилась взять Болгарию под контроль.

Царь Борис с приходом моравских изгнанников обрел именно то, что ему требовалось для организации не греческой, не латинской, а своей национальной церкви. Дорогих гостей он сразу назначал епископами. Славянская церковь утвердилась и стала развиваться не в Византии, не в Моравии, а в Болгарии. Здесь развернулось обучение священников-славян. Было налажено распространение славяноязычной литературы. Отсюда рассылались миссионеры в Сербию, Хорватию, на Русь. Существует версия о том, что св. княгиня Ольга приняла крещение как раз от болгарских священников. А то, что их привечал св. Владимир Креститель, — общеизвестный факт. 

Кириллица оказалась настолько удобной, что славянские племена начинали пользоваться ею даже раньше, чем к ним приходило христианство. Археологами найдены грамоты языческого содержания, написанные кириллицей. Известен и результат: в Западной Европе еще несколько веков даже короли и герцоги оставались неграмотными, а на Руси обменивались между собой записками воины, купцы, слуги, дети, женщины из простонародья, сапожники подписывали свои колодки.

Впрочем, кириллица проявила себя не только как великолепное средство распространения информации. Она каким-то неуловимым образом смогла «нащупать» славянскую душу. Была близкой для нее, родной. Помогала сохранять, передавать от поколения к поколению духовные и культурные ценности. Азбука связывала человеческие генерации между собой. Переносила через века опыт и наследие предков, систематизировала их, выстраивая национальную традицию. Стала естественным фундаментом, на котором постепенно вырастало и возвышалось грандиозное здание отечественной культуры, науки, государственности. Кириллица сближала и православные славянские народы — русских, сербов, болгар, черногорцев, украинцев, белорусов. Крепила их братство. Оказывалась прочнее и сильнее политических конъюнктур, пропаганды, интриг. Чудо? Да, чудо — от Бога, пришедшее через святых подвижников. 

Отнюдь не случайно кириллица всегда вызывала сильную аллергию у врагов православия и России. Когда власть захватили большевики, их идеологи в первую очередь нацеливались переделать весь народ, превратить его в нечто совершенно иное, нехристианское и нерусское, крушили храмы, великую русскую культуру, рвали историческую преемственность с нашим славным прошлым. В рамках таких преобразований обсуждались планы кириллицу упразднить и перейти на латиницу. По счастью, в какой-то момент Сталин начал переосмысливать последствия культурных разрушений и положил данную идею «ленинской гвардии» под сукно. А то, что было создано славянскими просветителями, наоборот, власти принялись активно использовать. При строительстве советской державы на основе кириллицы были разработаны десятки алфавитов для народов, не имевших национальной письменности.

Для западных государств, силящихся оторвать от России ее друзей, кириллица также стала важнейшей мишенью. Еще в XIX столетии на латиницу перетащили Румынию. После разрушения СССР латинскую транслитерацию законодательно ввели в Болгарии. В Сербии, Черногории, Боснии установили равноправие двух алфавитов, и латиница постепенно теснит кириллицу. Письменность на основе кириллической азбуки заменена в Молдавии, Туркмении, Узбекистане, Азербайджане. В Таджикистане вместо нее понемногу внедряют персидскую. 

Эти факты позволяют без труда осознать, какую ценность подарили нам два брата-просветителя, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий. 

Фото на анонсе: PHOTOXPRESS