«Я Сталин, а ты — рыжий щенок!»

Эдуард ГИНДИЛЕЕВ

16.10.2013

21 октября Первый канал начинает показ нового двенадцатисерийного фильма «Сын отца народов». 

В августе 2012-го мы уже публиковали отрывок из литературного сценария Эдуарда Володарского «Сын вождя». Фильм тогда только начинал сниматься, а Эдуард Яковлевич был жив и лично предоставил «Культуре» текст. В память о нем — выдающемся кинодраматурге, чистом человеке и близком друге нашей газеты — предлагаем вам сегодня еще один фрагмент сценария.

Москва, отдельная кремлевская школа, 1936 год

…Во дворе Дома на улице Серафимовича шестеро на шестеро мальчишек гоняли футбольный мяч. Вокруг импровизированного футбольного поля стояли еще мальчишки и девчонки. Среди играющих Василий, и сразу видно, что он здесь заводила. Слышатся звонкие удары по мячу, шарканье ботинок по асфальту, крики:

— Красный, дай на выход!

— Фома. Фома, ну, куда ты попер?!

— Тема! Тема! Бей! Ну, бей же, мазила!

Но у Темы мяч отобрали и вокруг мяча целая каша игроков. Наконец, Тема, выцарапав мяч из частокола ног, стремительно движется по самому краю двора к воротам. Василий бежит по центру впереди, то и дело оглядываясь на Тему.

— Тема, дай пас, кому сказал! Башку оторву! — кричит Василий, и вот он получил пас и ведет мяч к воротам (два столба из сложенных деревянных ящиков), обводит одного, второго и с ходу бьет. Вратарь пытается поймать мяч, но безуспешно, мяч летит в ворота.

— Го-о-ол! — радостно вопят зрители и сами игроки.

— Три – один! — кричит Тема.

Запаренный Василий победоносно улыбается, говорит Теме:

— Ты понял, Темка? Дал пас вовремя на выход и сразу — банка! — Василий поймал мяч, стал стучать им об асфальт. — Ну, что, братцы, на сегодня хватит! Завтра собираемся! После школы!

— А мороженое? Мороженое! — загалдели мальчишки.

— Давайте… — Василий достал из брюк смятую пачку денег, отсчитал несколько бумажек, сунул их Теме. — Берите сразу ящик. Втроем идите, одному ящик нести неудобно — картонный, развалится.

Тема сунул деньги в карман курточки, сказал:

— Ящик много. Нельзя сорить деньгами. Пол-ящика хватит.
— Я сказал — ящик бери! Ну?!

— Пол-ящика, — упрямо ответил Артем.
— Ящик! — Василий схватил Тему за грудки, резко притянул и сжал правый кулак, готовый ударить. Все ребята испуганно смотрели на них — вот-вот вспыхнет драка. Но Тема не испугался и тоже сжал кулаки, прохрипел:

— Пол-ящика… нельзя быть буржуем…

Слово «буржуй» охладило Василия. Он оттолкнул Тему, пробурчал:

— Черт с тобой, бери пол-ящика.

Тема оправил рубашку, скомандовал:

— Лимон! Цыпа! Гуля! За мной.

И они побежали к выходу со двора…


…Пулька из согнутой стальной скрепки, ловко пущенная из рогатки, со свистом врезалась в доску, на которой мелом были нарисованы «Пифагоровы штаны» и доказательства теоремы. Пулька ударила совсем рядом с пальцами учительницы, сжимавшей мел. Учительница вздрогнула, отдернула руку от доски.

— Сталин! Василий! Встань!
— Это не я, — ответил огненно-рыжий Василий, спрятав резиновую рогатку. За прошедшие годы он превратился в крепкого, широкоплечего подростка.

В классе захихикали. Учительница, моложавая женщина в темном платье ниже колен, повернулась к классу. Голова ее была повязана ярко-красной косынкой.

— Встань, я сказала!

Василий медленно встал. Ухмылка скользнула по пухлым губам.

— Выйди из класса.
— Не выйду.

— Почему?
— Потому что я Сталин.

— Василий Сталин, выйди немедленно из класса! 
— Не выйду! — уже зло ответил Сталин, — Это не я стрелял…

Учительница долго смотрела на него, потом обвела глазами других учеников — подростки, мальчишки и девчонки, были серьезны. Тогда учительница положила мел на стол и медленно вышла из класса…

… — Я не могу больше, Лазарь Соломонович, я отказываюсь работать в классе Сталина! — голос учительницы почти срывался на плач. Она вбежала в кабинет директора, глаза были полны слез.

— Присядьте, Татьяна Андреевна, что он опять натворил?

— Я пишу доказательства теоремы, а он стреляет по доске из рогатки! Чуть мне по пальцу не попал! Да я уверена — он в руку мне и целился! Я больше не могу! Я говорю, выйди из класса, он отвечает — не выйду! Почему? Он нагло заявляет — потому что я Сталин! — учительница обессиленно повалилась в кресло перед столом, закрыла лицо руками, всхлипнула. За дверью кабинета было слышно, как загремел звонок на перемену.

Директор наливает из графина в стакан воды, подает учительнице:

— Выпейте, голубушка, выпейте…

Татьяна Андреевна взяла стакан, отпила воды, рука у нее дрожала.

— Право, не знаю, что делать… — директор вновь сел за стол. — За какие грехи нам это наказание?
— Я напишу письмо товарищу Сталину! — с отчаянной решительностью заявила учительница.

— С ума сошла? У товарища Сталина других дел нету, как твои письма читать? 
— А что делать? Думаете, он со мной только так? Он всем учителям хамит! Вы хоть знаете, что он позавчера на мотоцикле въехал в вестибюль школы, а потом по лестнице въехал на второй этаж?! Всю школу переполошил!

— Нет, мне не докладывали… — растерялся директор.
— Значит, побоялись… А разве у вас нет телефона приемной товарища Сталина? У вас ведь есть телефоны всех родителей…

— Ну, есть, есть… — раздраженно ответил директор, — Как я позвоню! Что я скажу?
— В конце концов, мы тоже члены партии и имеем право обратиться к товарищу Сталину, как товарищи по партии!

— Нашли себе товарища! С ума сошли, что ли?
— Давайте телефон, я сама позвоню! — учительница решительно встала, шагнула к столу и сняла с аппарата телефонную трубку. 

— Говорите!

Директор открыл блокнот, поискал:

— Вот… приемная. Поскребышев… на, смотри, — он протянул учительнице блокнот…


…Поскребышев вошел в кабинет с папкой, прошел к столу, положил папку на стол, но не уходил, ждал чего-то. 

Сталин сидел за столом и что-то писал в тетрадь, мельком взглянул на секретаря.

— Что еще у тебя, товарищ Поскребышев?
— Из школы звонили… где Василий учится…

— Что, опять хулиганит?
— Да все время… учителя плачут… Просят о встрече, Иосиф Виссарионович.

— Зачем просят? Это я должен просить со мной увидеться. Я — родитель. Я такого балбеса вырастил… Позвони в школу, скажи, завтра приеду.
— Слушаюсь, Иосиф Виссарионович…


…Сначала к пятиэтажному зданию школы из красного кирпича подкатила черная «эмка», из нее выскочили трое чекистов, встали у дверей. Через минуту подъехал черный автомобиль. Из него выбрался Сталин, не спеша направился к подъезду.

На заднем сидении остался Василий. Опустив стекло, он смотрел, как отец идет к подъезду школы.

…В пустом вестибюле толпились учителя и впереди — директор. Увидев вошедшего Сталина, он шагнул вперед, зачем-то приложил руку к виску, словно отдавал честь:

— Товарищ Сталин, разрешите доложить…
— Не надо ничего этого, не надо… — улыбнулся Сталин и протянул руку. — Здравствуйте.

Директор пожал протянутую руку. Сталин посмотрел на учителей, спросил:

— А кто с моим Василием занимается?
— Я, товарищ Сталин. Татьяна Андреевна Сотникова.

— Здравствуйте, Татьяна Андреевна, — Сталин с улыбкой пожал руку Татьяне Андреевне, посмотрел на остальных учителей, поздоровался. — Здравствуйте, товарищи. 
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — дружным хором ответили учителя.

— Прошу вас, не надо торжественные встречи устраивать. Разве сегодня какой-то праздник? Я по делу приехал. Меня директор школы вызвал, сейчас ругать будет — плохо сына воспитываю… А вы занимайтесь своими делами, прошу вас, не теряйте понапрасну время… Куда нам идти, Лазарь Соломонович? — закончил он, обратившись к директору.

— Прошу вас в кабинет, товарищ Сталин, — Лазарь Соломонович засеменил впереди, то и дело оглядываясь.

Сталин, директор и учительница Татьяна Андреевна направились в кабинет. 

Учителя остались стоять на месте, словно на них столбняк напал…


…Василий Сталин нервничал, сидя в машине. Рядом, у подъезда школы, прогуливались трое охранников. Водитель хранил молчание. Василий выбрался из машины и стоял теперь, глядя на школу. Следом за ним выбрался из машины Артем. Мимо проходили ученики, увидев Василия, громко здоровались:

— Красный, здорово!

— Васе Красному, физкульт-привет! Темка! Сергеев! Привет!

— Привет, привет… — с кислым видом здоровались Василий и Артем.

— Эй, Красный, че не в школе? Уроки кончились?

— Сергеев! Че такие напуганные? На базаре семечки тырили? — и веселый беззлобный смех.

— Да отвалите вы… — отмахивался Василий.


…Сталин поднялся из кресла, и тут же вскочил со стула директор, и учительница поднялась.

— Я должен сказать вам большое спасибо, Татьяна Андреевна, — проговорил Сталин. — И вам спасибо, Лазарь Соломонович. Вы правы, мало времени уделяю сыну, мало… Работы много… Но за то, что вы позвонили мне, спасибо. Учитель — главный человек в нашей стране, он воспитывает сознательного и полезного члена общества. Я обещаю вам исправиться. Буду уделять Василию больше времени… И вы с ним построже… не смотрите, что сын Сталина…

— Мы вам так благодарны, товарищ Сталин, — задыхаясь от нахлынувшего восторга, проговорила Татьяна Андреевна. — У меня словно крылья выросли! 


…Василий извелся, прохаживаясь у машины и глядя на главный вход школы. У багажника стоял Тема, тоже с тревожным ожиданием смотрел на дверь.

— Че-то долго они… — пробормотал Тема. — Небось, все кости нам перемыли.

— Нам? — хмыкнул Василий. — На меня бочки катят! Ты у них на хорошем счету — отличник.

Наконец из школы вышел Сталин, неторопливо пошел к машине. Проходившая мимо группка школьников не обратила на него внимания. Сталин подошел к машине, окинул взглядом Василия и вдруг спросил:

— Слушай, как тебя зовут, а?

— Как это? Ты чего, пап? — не понял Василий. — Василием зовут… Сталин…

И вдруг Сталин коротко и сильно ударил Василия в скулу. Василий опрокинулся на багажник машины, сполз на землю, держась рукой за скулу. Сталин наклонился над ним, прохрипел, сжав перед носом Василия кулак:

— Я — Сталин… а ты — рыжий паршивый щенок…

Он прошел вперед, сел в машину рядом с водителем. 

— Помочь… или сам встанешь? — наклонившись, тихо спросил один из охранников.

— Сам… — Василий поднялся, сплюнул кровь и, открыв дверцу, сел на заднее сидение. Следом за ним в машину нырнул Тема.

Охранники погрузились в «эмку», взревели моторы, и обе машины сорвались с места, быстро покатили…


Анатолий ДЗИВАЕВ:

«Вождь понимал, на что способен сын»

Недосягаемого отца народов и домашнего отца непростых детей в новом телефильме сыграл Анатолий Дзиваев. Народный артист республики Северная Осетия — Алания, он с 2002 года работает в столичном Театре под руководством Армена Джигарханяна. По просьбе «Культуры» актер поделился впечатлениями о своем герое:

— На Кавказе особое отношение к детям. Не всегда, например, можно публично взять ребенка на руки. Но Иосиф Виссарионович не только делает это, но и обнимает, целует своих детей, придумывает для них игры. В сцене со Светланой, где он советует ей, какое платье не стоит надевать, тоже проявляется любовь Сталина.

Василий был очень сложным человеком. Алкоголь, женщины... Вождь видел и понимал, на что способен его сын, а на что — нет. Он пытался вытащить из него все человеческое. Но в серьезном деле поблажек не давал. «Ты позоришь не только меня, ты позоришь страну!» — говорит Иосиф Виссарионович Василию в одной из сцен. И это очень поучительно в наше время.