Опера в самоизоляции: что лучшие театры мира предлагают пленникам карантина

Александр МАТУСЕВИЧ

27.04.2020




Обозреватель «Культуры» рассказывает, что можно разглядеть через окно монитора в современном оперном театре.

Самоизоляция оставила оперные театры не только без заработка, но и без публики в реальном измерении. Почти все театры Европы и Америки закрыты. Даже в Швеции, одной из немногих стран, где ограничения, связанные с пандемией, носят мягкий характер, Королевская опера Стокгольма и другие театры не функционируют. Пожалуй, из европейских театров пока продолжает работу лишь Большой театр оперы и балета Белоруссии, да и то заметно сократив афишу.

Большинство больших и малых театров по обе стороны Атлантики перешли на онлайн-вещание: показ записей, либо сделанных относительно недавно, либо уже ставших историческими. Благодаря карантину зритель, пусть всего лишь онлайн, может посмотреть десятки спектаклей от лучших театров мира, до которых вживую вряд ли смог бы добраться. С экрана монитора и в большинстве случаев совершенно бесплатно можно увидеть постановки «Ковент-Гардена»«Ла Скала», Венской оперы или еще менее доступной — как из-за отдаленности, так и из-за немилосердно дорогих билетов —американской «Метрополитен-оперы». 

Многие из этих просмотров подтвердят зрителю очевидное: в мировом масштабе режиссерская опера «правит бал». Некоторые буквально ошарашивают парадоксальностью, другие навевают скуку трафаретностью «режоперных» решений, уже ставших своего рода новым нафталином. Среди первых, как ни удивительно, оказываются ведущие европейские сцены – Венская государственная опера и берлинская «Унтер-ден-Линден».

В Вене Уве Эрик Лауфенберг и его сценограф Рольф Глиттенберг (в союзе со световиком Андреасом Грютером) решили штраусовскую «Электру» в исключительно мрачных тонах. Экзистенциальную драму Гофмансталя по Софоклу команда постановщиков в очередной раз предлагает прочитать с помощью уже порядком заезженной лупы современного европейского режиссерского театра — как повествование об ужасах тоталитаризма. Тогда все сразу встает на свои места: грубые нравы и понукания, тычки и толчки и давящая атмосфера, а в финале — танцующие пары неких юных освобожденных «энтузиастов-комсомольцев» в белых одеждах, вырвавшихся из плена «Клитемнестровой несвободы».

Убийственные с точки зрения вокала партии спеты уверенно и зычно, однако о красоте голосов почти не приходится говорить. Пожалуй, лишь баритон Михаэль Фолле (Орест) озабочен красотой звуковедения, для всех остальных главная задача — выжить, перекрикивая сверхмощный оркестр Семена Бычкова. Брутальная Кристина Гёрке (Электра) справляется с этим легко, искупая исключительную неженственность, непривлекательность создаваемого образа: за пробивную исполинскую силу звука ее драмсопрано ей прощаешь все остальное. Добротно спета и партия Хризофемиды Симоной Шнайдер, правда, она не такая затратная. Великая меццо Вальтрауд Майер (Клитемнестра) ожидаемо выразительна и глубока своей интерпретацией, но сам голос уже сильно не свеж, звучит надтреснуто.

Этот спектакль был показан в апреле онлайн уже дважды и, возможно, доступ на сайте театра (см. ссылку) будет открыт зрителям со всего мира снова.

Главный музыкальный театр Берлина предложил одну из наиболее знаковых своих постановок, в которой сконцентрированы, словно в капле росы, сразу несколько векторов развития этой институции: ориентация на радикальную режиссуру и звездные имена исполнителей, а также стремление войти в верхний эшелон оперных игроков мира. «Трубадур» Роберта Штольцля был впервые показан в венском театре «Ан-дер-Вин», славящемся своей склонностью к режиссерской опере, однако по-настоящему зазвучал в мировом медиапространстве именно после показа в Берлине, когда в перенесенной в немецкую столицу продукции спели Пласидо Доминго и Анна Нетребко.

Эпатаж данного режиссерского решения достоин войти в анналы истории. Яркую романтическую фреску Верди, полную кровавых страстей и огнедышащих эмоций, предельно трагическую, постановщик поместил в чужеродную ей эстетику комедии дель-арте, обильно снабдив гипетрофированным комикованием, если не гротесковым кривлянием. С белыми кудрями в клетчатом платье Леонора — настоящая Коломбина, притворно закатывающая глазки и картинно заваливающаяся ничком при каждом удобном случае (драматическом повороте сюжета). Во всклоченном рыжем парике Азучена — женский вариант нелепого Арлекина. Вечно ноющий Пьеро с мандолиной за спиной и комическим начесом набочок — это, конечно, тенор-премьер Манрико. Злодеем Карабасом, только не с бородой, а с косой из-под шляпы, предстал Граф ди Луна.

Если отвлечься от звездного статуса Доминго, его удивительного вокального долголетия и неожиданного перепрофилирования из тенора в баритона, и попытаться оценить работу объективно, то очевидно, что голос бывшего grande-tenore изрядно трясется, звучит по-теноровому, то есть без насыщенности баритональных обертонов, а внешне артист слишком стар для роли ревнивого Графа — особенно это видно при трансляции в крупных планах. Анна Нетребко дебютировала гораздо удачнее: она еще пока точно поет колоратуры, не забыв о своей прежней белькантовой специализации и лирико-колоратурных навыках, а потяжелевшим насыщенным звуком, уместным в вердиевском репертуаре, пользуется аккуратно, культурно, не давя и не вываливая нижний регистр, как она стала делать в последние годы.

Европейские театры второго ряда также стараются не отставать от ведущих по степени режиссерского радикализма. В постановке Майкла Каваны в Шведской королевской опере две «фишки». Во-первых, эфиопская рабыня-царевна Аида —не негритянка, а белоснежное голубоглазое создание, образ, больше бы подошедший гётевской Гретхен или Эльзе в «Лоэнгрине». Таким образом, постановщик решительно убирает из оперы один из ключевых мотивов драматургии —мотив расового противостояния и неприязни, инаковости титульного персонажа по отношению к враждебному окружению. Нельзя сказать, что это уж очень новый ход, однако в шведском варианте это несоответствие уж особенно вопиюще — настолько ангельский, балто-скандинавский типаж у поющей заглавную партию Кристины Нильсон.

Во-вторых, излюбленная тема европейской режиссуры — борьба с тоталитарной системой — не забыта. Стокгольмский Египет лишен исторических и этнических признаков великой нильской цивилизации, зато предстает образцовым военно-религиозным обществом, зиждущимся на власти милитаризованного государства и верховенстве жрецов. Представители первого облачены в черный камуфляж, наподобие униформы времен муссолиниевской Италии или многочисленных фашиствующих латиноамериканских хунт. Вторые, в ослепительно белых хитонах и с бритыми черепами, напоминают своей устрашающей чужеродностью представителей внеземных цивилизаций (сценография и костюмы Магдалены Оберг).

Сайт Шведской королевской оперы (см. ссылку) обещает, что «Аида», как и другие спектакли, будет доступна до конца карантина, не давая другого ориентира.

Римская опера, второй по значению (после миланской «Ла Скала») оперный театр Италии, в условиях карантинного безмолвствия предложил запись своей совсем свежей работы — премьеру декабря 2019 года. «Сицилийскую вечерню» — большую французскую оперу, некогда написанную композитором для Парижа, — поручили сделать модной аргентинской постановщице Валентине Карраско и маститому итальянскому маэстро Даниэле Гатти, нынешнему музруку театра. 

Из оркестровой ямы, начиная с первых тактов увертюры, льется музыка необыкновенной красоты, солисты вокализируют то страстно, то меланхолично, но всегда это настоящее бельканто. «Сицилийская вечерня» как-то обделена славой других, более раскрученных опер Верди, но вслушайтесь в эту вселенную созвучий — невероятно тонкие, изящные, пластичные мелодии, необыкновенные по филигранности и эмоциональному посылу ансамбли, чудесные хоры, а сколько замечательной инструментальной музыки, начиная все с той же увертюры! И даже балетная музыка — обязательный атрибут парижской Гранд-опера — здесь несет отнюдь не только формальную (дань традиции и жанру) и декоративную нагрузку! Эта красота словно соотносится, рифмуется с величественностью и совершенством форм, роскошью оформления зала Римской оперы. А визуальный образ спектакля — подчеркнуто грубый, жесткий, примитивный, попросту некрасивый — уродливые абрисы зданий некого урбанистического пространства (сценограф Ришар Педуцци): это как раз синоним экстерьеру римского театра, выдержанному в стиле муссолиниевского новеченто. Контраст, встречающий публику в самом облике театра, имеет продолжение на сцене — в решении спектакля. 

В спектакле Карраско парадоксально наличествует и тонкий психологизм, и откровенный натурализм. Ряд мизансцен выстроен буквально ювелирно, отношения героев базируются на тончайших нюансах и светотенях, выразительные, но не преувеличенные жесты и чуткая мимика цепляют стопроцентно. Смотрится все это как хорошее кино, особенно в условиях телетрансляции с ее обилием крупных планов. При этом режиссер не отказала себе в удовольствии разлить буквально море крови на сцене, показать неоднократно сцены всяческого насилия — сексуального над женщинами-сицилианками, издевательство в тюрьме над повстанцами Прочиды и пр. Народное восстание обозначено классическим маркером — в первом акте возмущенные сицилийцы только поднимают с мостовых крупные камни, в финале же — Арриго должен размозжить булыжником голову своему неожиданно обретенному отцу-губернатору. 

«Сицилийская вечерня» на сайте Римской оперы пока доступна всем желающим (см. ссылку).

На наступающей очередной карантинной неделе, безусловно, стоит обратить внимание на трансляционную подборку первого оперного театра мира — нью-йоркской «Метрополитен» (ссылка на сайт театра): она в известной степени сбалансирована, в ней найдется место и любителям консервативных исторических постановок, и фанатам современных прочтений. Особенно привлекателен триптих тюдоровских опер Доницетти — «Анна Болейн» (онлайн-просмотр доступен 27 апреля) , «Мария Стюарт» (28 апреля) и «Роберто Деверо» (29 апреля), которые в версии «Мет» исполняют не легкие белькантовые голоса, а примадонны с драматическим звучанием: Анна Нетребко, Эльза ван ден Хевер, Джойс Дидонато, Сондра Радвановски и Элина Гаранча. Кроме того, театр покажет историческую «Аиду» — запись спектакля 1985 года с великими вокалистками недавнего прошлого Леонтиной Прайс и Фьоренцей Коссотто (запись будет доступна 1 мая), а любители концептуальной режиссуры могут приобщиться к «Князю Игорю» в версии Дмитрия Чернякова, тем более что задействованы в ней такие прекрасные голоса современной оперы, как Анита Рачвелишвили и Ильдар Абдразаков (3 мая). 

Фото на анонсах: Венская опера.