Русский ключ к Шекспиру в театре «Человек»

Виктория ПЕШКОВА

21.01.2020

Сегодняшнему зрителю трудно себе представить постановку «Гамлета» без судьбоносного монолога «Быть или не быть», без черепа бедного Йорика и отравленного кубка Гертруды, без тени убиенного короля, могильщиков и бродячих артистов. У тех, кто придет в театр-студию «Человек», будет такая возможность. И опыт того стоит.

Театр рискнул вернуть на отечественную сцену пьесу, занимающую вторую строку в хронологии русской драматургии. «Гамлет» Александра Петровича Сумарокова — не перевод шекспировской трагедии, но ее переосмысление в российских реалиях середины XVIII века, с полным основанием претендующее на самостоятельность. Худрук театра Владимир Скворцов попытался найти утраченный некогда «русский ключ» к одной из величайших пьес в мировой истории.

Театры, как люди, существуют по законам цикличности. В свое время театр-студия «Человек», в зрительном зале которого с трудом размещается больше полусотни человек, был одним из сталкеров в поисках нового театрального языка. Его спектакли вызывали горячий интерес не только в Европе, но и за океаном. Потом для «Человека», как и для всех его соотечественников, настали трудные времена, но сохранить себя ему каким-то чудом все же удалось. Актер и режиссер Владимир Скворцов, возглавивший театр в прошлом сезоне, вернул в это пространство энергию эксперимента. Постановка «Гамлета», вышедшего из-под пера «отца русской драматургии» Александра Петровича Сумарокова, лучшее тому подтверждение. 

Режиссер вдохнул жизнь в пьесу, написанную без малого триста лет тому назад, в 1748 году, и дал публике возможность услышать, как звучала речь шекспировских героев, впервые заговоривших по-русски. Впрочем, по признанию самого Сумарокова, его пьеса имеет с первоисточником мало общего — оттуда им были взяты только ключевые персонажи, да и то не в полном составе, и основная сюжетная коллизия. Справедливости ради отметим, что Вильяму нашему Шекспиру обижаться тут не на что, он ведь и сам позаимствовал историю датского принца из старинной хроники. Русский драматург не только кардинально изменил ход событий, но и, стремясь привести пьесу в соответствие царившему тогда на русской сцене классическому французскому канону, ввел новых персонажей, которые помогли ему привести дело к куда более счастливой развязке, чем у его английского коллеги.

Аскетичное пространство из хитро переплетенных драпировок, созданное Марией Рыбасовой, ритмизовано фантастическими костюмами Виктории Севрюковой, каждый из которых раскрывает всю правду о своем персонаже даже красноречивее, чем он сам. 

Здешний Гамлет (Феликс Мурзабеков) в итоге мучительных раздумий обретает решимость, равно необходимую и для мести, и для великодушия. Сумароков снабдил принца наперсником Армансом (Андрей Кирьян), готовым, в отличие от шекспировских Розенкранца с Гильдернстерном, поддержать несчастного принца в самые трудные минуты, а заодно и наставить на путь истинный преступную Гертруду (Милена Цховребова). В последнем ему немало помогает второй дописанный Сумароковым персонаж — наперсница королевы Ратуда (Светлана Свибильская). Их увещевания восколеблют совесть королевы, она раскается и получит у Небес прощение, узурпировавший трон Клавдий (Дмитрий Филиппов) не сможет ее отравить и в последний миг поймет, что и для него не все потеряно. Офелия (Василиса Кузьмина) не сойдет с ума и, более того, найдет в себе силы противостоять отцу — Полоний (Владимир Майзингер) желает во что бы то ни стало подложить дочку в постель к узурпатору. Заслуженная кара настигнет лишь того, кто закоснел в своих пороках. 

— Благополучный финал, — уверяет присутствовавший на премьере известный театровед и театральный критик Александр Вислов, — не результат «произвола» русского драматурга. Цель Сумарокова отличалась от той, что ставил себе Шекспир. Он сочинял пьесу, предназначенную для императорского театра, главной зрительницей которого была государыня Елизавета Петровна. Как известно, дочь Петра Великого совершила государственный переворот, чтобы вернуть себе трон отца, который, как она считала, у нее незаконно отняли. Параллели между русской принцессой и датским принцем были слишком прозрачны, чтобы Сумароков не воспользовался этим сходством, дабы прославить властительницу, вернувшую себе трон предков. Пьеса Сумарокова была очень популярна не только в царствование Елизаветы. Благодаря ей Павел I получил прозвище «русского Гамлета». Но после его смерти для сумароковского детища наступил долгий период опалы, как политической, так и литературной, — она становилась объектом жестокой и, признаемся, не очень объективной критики, начиная с Ломоносова и Пушкина и заканчивая отцом Павлом Флоренским. И то, что нашелся режиссер, отважившийся отряхнуть с нее пыль веков, уже достойно уважения. Но главное — погрузившись в атмосферу одной из первых русских пьес мы, живущие в XXI веке, получаем возможность не только понять, как жили, от чего страдали наши далекие предки, но и возможность лучше узнать себя самих. Спектакль Владимира Скворцова восстанавливает еще одно звено в той самой распавшейся цепи времен, о которой сокрушался шекспировский Гамлет.

«Гамлет (Сумарокова)»
Александр Сумароков
Театр-студия «Человек»
Режиссер: Владимир Скворцов
Сценография: Мария Рыбасова
Костюмы: Виктория Севрюкова
В ролях: Дмитрий Филиппов, Милена Цховребова, Феликс Мурзабеков / Мурадин Хуранов, Владимир Майзингер, Василиса Кузьмина / Арина Постникова, Андрей Кирьян, Светлана Свибильская.

Фото на анонсах Дарьи Волковой