«Птица» высокого полета

Виктория ПЕШКОВА

07.11.2019


«Синяя птица»
Морис Метерлинк

МХАТ им. М. Горького

Режиссеры-постановщики: Константин Станиславский, Леопольд Сулержицкий,
Иван Москвин

Художник: Владимир Егоров

Композитор: Илья Сац

Режиссеры по восстановлению:
Эдуард Бояков, Наталья Пирогова

Художники по восстановлению: Екатерина Кузнецова, Елена Зыкова

В ролях: Мария Янко, Екатерина Черевко, Сергей Кисличенко, Наталья Моргунова, Лариса Жуковская, Кристина Пробст, Анастасия Рубеко, Лариса Голубина, Борис Бачурин, Тамара Миронова и др.

«Синяя птица» — единственная постановка Станиславского, сохранившаяся до наших дней. После раздела МХАТа она была включена в репертуар труппы Татьяны Васильевны Дорониной и передавалась из рук в руки от одного исполнителя к другому, как эстафета. Сбои и искажения в многозвенных цепях неизбежны. Едва вступив в должность художественного руководителя МХАТ им. Горького, Эдуард Бояков объявил, что восстановление спектакля в версии, максимально приближенной к оригиналу, станет для него задачей первостепенной важности. Как и было обещано, в дни осенних каникул получивший новую жизнь раритет предстал перед публикой.

«Синяя птица» — самая известная пьеса бельгийского писателя и драматурга Мориса Метерлинка. Сегодня мало кто, помимо специалистов-филологов, знает, что это не детская сказка, а философская притча, адресованная взрослому зрителю. Сделав главными героями детей, автор исходил из библейской мудрости, повествующей об истине, глаголящей устами младенца. Тильтиль и Митиль отправляются на поиски птицы, способной вернуть здоровье незнакомой им девочке, — подобно Христу, который шел по миру, утешая людские страдания. К тому моменту, как Метерлинк передал пьесу Константину Сергеевичу Станиславскому, Московский художественный существовал уже десять лет — срок критический, а сам режиссер, по его собственному признанию, пребывал в глубоком кризисе. Выходом из него и стала «Синяя птица», пожалуй, самый красочный и роскошный спектакль за тот период, когда у кормила театра стояли его отцы-основатели.

Спектакль 1908 года, созданный на прочном фундаменте христианства, насыщенный сложными символистскими подтекстами, продолжался более четырех часов и предназначался отнюдь не детям. Однако после революции с ним начали происходить метаморфозы, неизбежные при вступлении в права нового мира. История о поисках смысла жизни, генетически связанная с Рождеством, ценой утраты целых сцен — на кладбище, в Садах блаженства, в Стране будущего — превратилась в новогоднюю сказку для детей о простых чудесах, за которыми совсем необязательно отправляться за тридевять земель. Их можно творить своими руками, буквально не выходя из дома. Окончательная трансформация постановки была завершена, судя по всему, к началу 20-х годов. Таким образом, «облегченная» версия метерлинковской притчи не сходит с подмостков МХАТа уже почти столетие.   

Восстановлением спектакля занимались Эдуард Бояков и Наталья Пирогова, актриса, когда-то получившая роли Тильтиля и Митиль из рук учениц Станиславского, а ныне играющая Воду. Сверившись с записями самого Константина Сергеевича и его артистов, в постановку вернули реплики, невозможные в советском театре. Новые декорации играют свежими красками (видно, что художники-реконструкторы Екатерина Кузнецова и Елена Зыкова дозированно пользовались современными технологиями, дабы не разрушить хрупкую ауру, созданную когда-то Владимиром Егоровым), но, главное, они, внешне точно повторяя оригинальные, сконструированы так, что спектакль теперь можно вывозить на гастроли. Костюмы, насколько возможно, приближены к изначально придуманным тем же Егоровым. И, разумеется, возвращен рождественский флер, окутывающий сказку.

Перед премьерным показом Эдуард Бояков уведомил публику о том, что ей предстоит увидеть и ради чего это было затеяно. Однако в дальнейшем на такую мини-лекцию зрителям рассчитывать не приходится, а значит, далеко не все сидящие в зале сообразят: «архаичность» постановки (а она ощущается и в темпоритме, и в манере речи, даже в способах подачи звука) — не режиссерский прокол, но сознательно поставленная цель. Для «музейной» реконструкции, каковой является нынешняя «Синяя птица», такое предуведомление далеко не лишнее. Не стоит забывать: зрители — и большие и маленькие — будут сравнивать увиденное. Как минимум с мюзиклом «Синяя синяя птица», идущим в Театре Наций (та постановка больше напоминает стилизованную «Алису в стране чудес», нежели метерлинковскую притчу, однако это вопрос второй). Между прочим, у взрослой версии, если она когда-нибудь появится (сделать спектакль, аутентичный замыслу 1908 года, не представляется возможным из-за крайней скудости достоверных свидетельств), уже есть «конкурент». В «Электротеатре «Станиславский» фантазия на тему Метерлинка существует в виде трилогии, которую зритель может смотреть как целиком, так и отдельными частями, благо идут они в разные дни.

Но вернемся во МХАТ. Реконструкция давних спектаклей сопряжена со многими издержками. Да, у Станиславского мальчика Тильтиля играла актриса, и воспринималось это как нечто само собой разумеющееся. Амплуа травести существует до сих пор, но все более утрачивает органичность и естественность. К тому же очаровательную Марию Янко травестийной актрисой назвать язык не повернется. Самые маленькие зрители натяжек, конечно, не замечают, а вот те, кому лет девять-десять, уже догадываются о подвохе. Сегодня найти молодого артиста, способного справиться с этой ролью, не проблема. Особенно если учесть: в ГИТИСе набран специальный мхатовский курс. Но вряд ли режиссеры восстановления пойдут на нарушение «канона Станиславского». С ним же, по всей вероятности, связана и вызывающая недоумение речь самых важных персонажей — Феи (Кристина Пробст), Ночи (Лариса Голубина) и особенно Света (Анастасия Рубеко). «Возвышенность» в духе МХАТа середины прошлого века временами откровенно режет слух. Безусловно, спектакль для детей требует особой интонации, но хочется, чтобы она не выходила за границы естественности. У Хлеба (Роман Титов) с Огнем (Александр Карпенко) и у Бабушки (Тамара Миронова) с Дедушкой (Борис Бачурин), между прочим, это прекрасно получается.

Подводным камнем может оказаться отечественная традиция ходить в театр с классом. В случае с «Синей птицей» от этого будет больше вреда, чем пользы: спектакль предполагает доверительный разговор старших с младшими о высоких материях — Памяти предков, Любви, Жизни, Смерти, а педагог против тридцати юных скептиков — противостояние неравное. А ведь один из важнейших посылов истории крайне важен для прорастания человеческого в человеке. Фея увещевает растерянных героев: пойдете с детьми — умрете, останетесь дома — умрете все равно. Конец один. Но ведут к нему разные дороги: можно заботиться только о собственном благополучии, а можно попытаться помочь тем, кто хочет других сделать счастливыми.

Тильтиль и Митиль (хрупкая и нежная Екатерина Черевко) так и не смогли завладеть Синей птицей, хотя старались не для себя. Ведь она не вещь и счастье не материально. Вот почему в финале, когда, с таким трудом найденная, она все же улетает, счастье не покидает дом дровосека и всех, кто там собрался. Птица может отправляться дальше — здесь она свою миссию выполнила, а в мире еще так много несчастных. Вопрос, на который предстоит ответить спектаклю, имеет принципиальное значение: готов ли современный зритель, особенно юный, доверять театру? Ведь те, кто сегодня совершает это рождественское путешествие, очень отличаются от отправившихся в него сто лет тому назад.


Фото на анонсе: Софья Сандурская/mskagency.ru