Начинаем колядовать

Денис СУТЫКА

19.10.2017

20 октября в Москве открывается «Театр новых пьес» — московский филиал знаменитого екатеринбургского «Коляда-Театра». Правда, торжества могло и не случиться. За несколько дней до премьерных показов Николай Коляда узнал, что арендуемую им площадку закрывают по решению суда. Однако дирекции удалось договориться с представителями Мосимущества, и презентация нового коллектива состоится по заявленному адресу: Петровка, 17, строение 2. В дальнейшем труппа будет искать новое здание. «Культура» расспросила режиссера о том, почему дорога для молодых драматургов на большую сцену лежит через Москву, а также о боязни не собрать полные залы и умении воспитывать талантливых студентов.

культура: За полгода разработать концепт театра и открыть его — невероятно трудно. Как решились?
Коляда: Мы задумали «Театр новых пьес» с моим бывшим актером Олегом Биликом и режиссером Володей Данаем еще прошлой зимой во время гастролей в Москве. Тогда же провели кастинг: отобрали 38 человек, ставших костяком новой труппы.

Будем играть пьесы моих учеников — молодых уральских драматургов. Так уж сложилось, что если автор не заявил о себе в Москве, то его работы вряд ли где-то прочтут, а уж тем более поставят на больших сценах. Помню, еще в 80-е, когда я только начинал, мои пьесы шли почти во всех театрах России. Но до тех пор, пока Галина Волчек не выпустила «Мурлин Мурло» в «Современнике», про Коляду никто и не слыхивал. Конечно, существуют исключения. Я преподаю более 20 лет в Екатеринбургском театральном институте на отделении драматургии и могу сказать, что некоторым моим ученикам повезло прорваться на большую сцену. Самый яркий пример — Вася Сигарев, чьи работы идут в театрах по всей России. Пьесу Володи Зуева «Восемь» вскоре покажут на подмостках Губернского театра. Сочинения Олега Богаева, Ирины Васьковской, Ани Батуриной так же поставлены на сценах столичных театров. Пьесы Ярославы Пулинович идут в Театре Наций, на Таганке и даже Бродвее. Но есть очень много ребят, которые ушли в другие сферы. Кто знает, как бы сложилась их судьба, если бы на них в свое время обратили внимание.

В советское время завлиты театров работали с драматургами. Если они видели потенциал, то предлагали что-то переписать или даже заказывали пьесу. Господи, мне в свое время писала Дина Шварц — завлит великого Товстоногова. Режиссер прочитал мою работу и сказал, что пьесы Петрушевской по сравнению с Колядой — чистое небо и рай. То есть у меня, по его мнению, была жуткая чернуха. Но я был счастлив, что Георгий Александрович обратил внимание и дал свою оценку.

культура: То есть Вы хотите познакомить с современной драматургией не только зрителей, но и столичных режиссеров?
Коляда: Мое дело как педагога вывести детей к свету. Я пять лет учу их писать пьесы, на это тратятся бюджетные деньги. Зачем все это нужно, если потом человек оставляет профессию и не приносит никакой славы русскому реалистическому театру? Вот мы и решили придумать театр, где будем представлять молодых уральских драматургов. При этом многие авторы работают не только над современными темами, но и делают прекрасные инсценировки классиков, обращаются к историческим темам.

культура: Сегодня, наверное, каждый второй современный драматург — ученик Коляды. Как Вам это удается?
Коляда: Просто я умею и люблю хвалить. Человек напишет какую-нибудь чушь, а я замечу интересный оборот или хорошую фразу и говорю: «Молодец, старик, в правильном направлении идешь». И у молодых сразу крылья вырастают. Начинают трудиться, как папа Карло. Думаете, Сигарев привез на прослушивание великие пьесы? Черта с два! У него было написано от руки две странички печатными буквами. Мне показалось, что в парне что-то есть. Спросил у него, что он читал в электричке, когда ехал в Екатеринбург из Нижнего Тагила. Он назвал автора, о котором я даже не слышал. Думаю: надо же, какой умный, ищет свой путь. Полгода он, как бычок, сидел за последней партой. Слушал и ни одной строчки не написал. Я уже решил, что ошибся. А он как выдал штук 15 пьес, они до сих пор его кормят.

культура: Абитуриенты приходят начитанные? 
Коляда: Что вы, ребята после школы абсолютно не подготовлены. На днях читали на занятиях рассказ студента. Он перевелся ко мне из столичного Литинститута. Написал заумную до невозможности вещь. По его словам, в Москве его за это хвалили. А я сказал, что это отвратительно по отношению к литературе, а главное, к живому человеку не имеет никакого отношения. Понятно, говорю, что нужны новые формы. Кстати, интересуюсь у группы, кто это сказал? Сидит сорок человек, никто не знает, что это Треплев из «Чайки». Они и моих-то пьес не читали, зато уже все драматурги. И, конечно, все поголовно сидят в телефончиках. При этом есть очень талантливые ребята. Может, они иногда не образованны или не умны, но крепко держатся корнями за русскую землю и оттуда черпают сюжеты.

культура: Удается привить им любовь к литературе?
Коляда: Я даже не знаю, кто из моих учеников осилил «Войну и мир» или хотя бы «Евгения Онегина». Такова жизнь. Могу лишь огорчаться, что изменить это не в моих силах. Не бить же их палкой, приговаривая: люби русскую литературу. А ведь она основа всего. Прочти всего Чехова, Достоевского, Толстого, Островского, Горького, Шолохова и станешь великим человеком. При условии, конечно, что впустишь классиков в себя. Правда, есть опасность, что больше не захочется писать. (Улыбается.) Но молодежь, увы, не читает. Они другие.

культура: Несмотря на все трудности, открытие все-таки состоится. Чего ждать зрителям?
Коляда: Стартуем спектаклем «Старая зайчиха». Пьеса в свое время была поставлена в «Современнике» и называлась «Заяц. Love story». В главных ролях блистали Валентин Гафт и Нина Дорошина. У нас заняты артисты из Екатеринбурга — Тамара Зимина и Сергей Федоров, в массовке задействована столичная труппа. На следующий день сыграем «Ба» по пьесе Юлии Тупикиной. В тот же день, 21 октября, проведем театральный марафон и почитаем несколько пьес молодых уральских драматургов. А после поставим в театре столы, наварим борща, устроим капустник, представим зрителю артистов нового коллектива.

культура: Незадолго до премьеры Вы лишились площадки. Что помогло не опустить руки?
Коляда: Нам не привыкать. Когда начинали «Коляда-Театр», то ютились в подвале. Помню, как нас оттуда выгнали бандиты: изрубили сцену, заляпали костюмы. Потом мы восемь лет жили в деревянном домике, сами его восстановили, сделали культовым местом в Екатеринбурге. Из этого домика поехали на гастроли, и увидели весь мир. И только потом нам отдали старый кинотеатр «Искра», где мы сделали два зала — «гранатовый» на 120 мест и «малахитовый» на 45. Сейчас даем каждый вечер по два спектакля. В сентябре, к примеру, сыграли 77. Примерно 1,5 миллиона рублей в месяц выручаем на билетах. Может быть, у артистов не такая большая зарплата по сравнению со столицей, но обязательно раз в год ездим на гастроли за границу. Ежегодно привозим спектакли в Москву. Прошло всего три недели со дня открытия продажи билетов на зимние гастроли, а театр уже заработал три миллиона рублей. Извините, но для провинциального коллектива это не просто успех, а нечто фантастическое. Спасибо москвичам за то, что так нас любят.

Говорю артистам «Театра новых пьес»: потерпите немножко, к весне раскрутимся, найдем новую площадку, создадим обширный репертуар.

культура: Любят Вас не только зрители, но и актеры. Если не ошибаюсь, на кастинг целая очередь выстроилась.
Коляда: Я думал, придет человек 15–20, а в итоге отсмотрел около 300 ребят. Оказывается, в Москве около 40 000 безработных актеров. Сюда едут со всех городов. И чем они занимаются? Ведут свадьбы, похороны, играют в сериалах про ментов, снимаются в «Понять. Простить», «Часе суда» и прочем барахле. Понятно, что Москва слезам не верит, но и никого не ждет. Кажется, Ролан Быков говорил, что 999 артистов должны уйти в никуда, чтобы состоялся один. Такая у нас, к сожалению, жестокая профессия.

культура: Как так организовали внутреннюю жизнь театра, что актеры рвутся к Коляде даже из Европы?
Коляда: У меня в Екатеринбурге работают 120 человек. По сути, банка с пауками. Могли бы скандалить, интриговать, но ничего этого нет даже в помине. Все живут дружной семьей. Дело в том, что они много работают. Для того чтобы сыграть 77 спектаклей в месяц, нужно выходить на сцену девять раз в неделю. Они в гримуборной просто падают с ног от усталости. Им уже не надо никаких интриг и сплетен: поскорее бы домой и отдохнуть. А когда играют два раза в месяц, то в остальное время курят, дружат против главного режиссера, сплетничают о директоре. Отчего? От безделья. Артисты любят работать.

культура: Главным режиссером «Театра новых пьес» назначен Владимир Данай. Будете под себя подстраивать или дадите свободу творчества?
Коляда: Пусть учится. Данай окончил режиссерский факультет ГИТИСа, учился у Сергея Женовача. Ставил спектакли в Москве, Баку, Екатеринбурге, Норильске, его работа вошла в лонг-лист «Золотой маски». В конце октября Юлия Беляева выпустит спектакль «Русская смерть». Постепенно каждый режиссер найдет свою стилистику. Я не узурпатор: главное, чтобы талантливо было поставлено и зритель ходил. Причем не на какую-то пошлую комедию, а на хорошую современную драматургию. Все. Остальное не имеет значения.

культура: Вы часто говорите, что «Коляда-Театр» чуть ли не на грани банкротства. При этом у Вас всегда аншлаги. Это некое кокетство или приходится бороться за существование?
Коляда: Трудно кормить труппу из 120 человек. За каждым из них дети, бабушки и дедушки, школы и детский садик. Что, если я однажды, не дай Бог, не смогу выдать вовремя зарплату?! Мы же в ответе за тех, кого приручили. Так что из кожи вон лезу, чтобы деньги в театре были.

культура: Это ведь постоянный стресс.
Коляда: Вот именно, каждый раз боишься: а вдруг публика не пойдет? Прибегаю вечером в кассу, спрашиваю, мол, сколько продано? Аншлаг. Перед спектаклем встречаю зрителей в фойе, говорю: «Проходите, у нас сегодня, слава Богу, аншлаг».


Фото на анонсе: Антон Буценко/ТАСС