Из «Шинели» вышел ревизор

Денис СУТЫКА

31.05.2017

Главный режиссер театра Et Cetera народный артист СССР Роберт СТУРУА представил спектакль «Ревизор. Версия». «Культура» расспросила грузинского мастера о неожиданной концепции, актуальности комедии и мистике Гоголя. 

культура: Вы часто обращаетесь к Шекспиру и другим западным авторам, а вот русских классиков как-то избегаете. 
Стуруа: Почему же, в конце 90-х я поставил две пьесы Чехова в Лондоне. Даже вел его пропаганду за рубежом. В «Трех сестрах» у меня Ольгу играла известная актриса Ванесса Редгрейв. 

культура: С «Ревизором» Вы явно тоже не вчера познакомились.
Стуруа: Был такой артист Театра на Малой Бронной, родственник пианиста Святослава Рихтера — Митя Дорлиак. В Москве он попал в не очень хорошую компанию, и родные решили выслать его в Тбилиси, чтобы отвадить от дружков. Митя пришел в наш класс, а я, кстати, считался образцовым школьником. Наша общая знакомая художница Елена Ахвледиани занялась исправлением своего протеже и взялась делать с нами «Ревизора». А тогда мальчики и девочки учились отдельно, и, естественно, все мы соблазнились тем, что в пьесе были женские роли. Так в восьмом классе я репетировал Городничего, а Митя — Хлестакова. Вообще «Ревизор» — русская комедия дель арте. От этих масок очень трудно отстраниться. 

культура: Кому принадлежит идея доверить роль 23-летнего Хлестакова Александру Калягину, который старше на 52 года?
Стуруа: Зритель в принципе не знает, что увидит на сцене, но ему было бы приятно получить неординарную эмоцию. Элемент неожиданности в театре — часть его эстетики. Люди, которые посмотрят нашего «Ревизора», вполне вероятно, скажут: что же это такое? Гоголь написал комедию, а здесь не очень-то смешно. Иногда даже мнится, что это не Николай Васильевич. Но прелесть театра в том, что он расширяет границы существующих возможностей. Когда Калягин заметил, мол, хорошо бы сыграть в «Ревизоре», мы с Давидом Смелянским, понятно, подумали о Городничем. Оказалось, он имел в виду Хлестакова. Это всех нас немного удивило. Потом я пришел домой, и у меня возникла идея. Что, если взять «Шинель» и через призму Акакия Акакиевича раскрыть «Ревизора»? Героя выгнали на пенсию, он поехал в деревню, и по дороге его ограбили. А затем в чужом городишке приняли за чиновника из Санкт-Петербурга. У него появились деньги, уважение, женщины. Он понял, что прожил жизнь зря, и с ним начинается метаморфоза. Из божьего одуванчика превращается в узурпатора похлеще местных воротил. Мы видим, как богатство и власть меняют личность.

культура: Это размышления или печальная реальность?
Стуруа: Будучи молодым, подмечал, что мои друзья, получавшие какие-то значимые посты, становились не теми, кем были раньше. В спектакле я хотел поговорить о нормальном человеке, из которого власть делает какое-то странное существо. Кстати, у Гоголя это тоже есть в «Шинели». После смерти Акакий Акакиевич мстит своим обидчикам, грабит влиятельных особ. 

Когда берешь произведение в измененном виде, оно рождается в соавторстве с артистами. В итоге вышел рассказ о том, как жандарм из Третьего отделения был запущен в эту среду, чтобы узнать, насколько та коррумпирована. То есть он и есть реальный ревизор. Обманом искушал давать взятки, а женщин заставлял обратить на себя внимание. Наш герой сам ужасается открывающимся порокам.

культура: А как Вы относитесь к гоголевской мистике?
Стуруа: С Николаем Васильевичем связано очень много загадочного. Хотя бы его смерть, постоянное стремление жить в Италии, взаимоотношения со слабым полом. Советское литературоведение избегало этих тем. Работая с пьесой, узнал немало о биографии автора. Например, в юности он жестоко убил кошку. Этот грех преследовал его всю жизнь и, думаю, сыграл некую фатальную роль в судьбе гения. 

Когда он закончил второй том «Мертвых душ», в гости заглянул Щепкин. Гоголь показал рукопись великому артисту, который решил устроить банкет в честь писателя. На нем Гоголя стали поздравлять, а тот сказал, что ничего еще не готово. Поругался с Щепкиным и ушел. Загадочная история. Этот сюжет у меня в спектакле тоже существует. 

Мой друг, литературовед и критик, поведал мне, что «Ревизор» — произведение о приходе Мессии, точнее — лжемессии. По его мнению, все персонажи понимают, что грешники, и ждут наказания. Можно поставить пьесу и так. Эти мотивы были у Михаила Чехова и Мейерхольда, но полностью трактовать комедию подобным образом довольно тяжело. 

культура: Как думаете, «Ревизор» — чисто русский сюжет или универсальный?
Стуруа: Полагаю, такое может случиться в любой стране. Как раз после того как рухнула Берлинская стена, я поехал в Германию на операцию. Немецкое государство тогда выделило большие деньги на переоборудование сталелитейных заводов. Однако подрядчики украли 80 процентов денег. Так что в музыкальном оформлении нашего спектакля, помимо церковных песнопений, использую джаз, чтобы показать: воруют не только у нас, это общечеловеческая проблема. Избавить «Ревизора» от злободневности, которая меня, честно говоря, раздражает, очень сложно. Вообще сатира далеко не самый любимый мой жанр. В нем искусство уходит на второй план, уступая место журналистскому фельетону. 

культура: «Ревизор» как будто вчера из-под пера вышел, хотя Чехов говорил, что через сто лет будем жить по-иному. Вас не огорчает, что человек по природе своей не меняется?
Стуруа: Рассматривая историю как борьбу между добром и злом, мы вынуждены констатировать, что все негативное имеет больше возможностей. Ухаживать за прикованной к постели матерью гораздо сложнее, чем, допустим, за девушками. Добро требует определенного настроя. Но если в тебя от природы не вложена жалость к людям, ты не сможешь ее приобрести. Мир такой, и ничего тут не поделать.


Фото на анонсе: rmk-group.ru