Мама, я — Чайка

Денис СУТЫКА

01.05.2017


«Чайка 73458»

Театр на Таганке

Режиссер: Дайнюс Казлаускас

Сценография: Индре Пачесайте

Композитор: Игнас Юзокас

В ролях: Ирина Апексимова, Александр Метелкин, Юрий Смирнов, Александр Резалин, Дарья Авратинская, Сергей Векслер, Анастасия Колпикова, Юлия Куварзина, Василий Уриевский, Сергей Трифонов, Игорь Ларин

В Театре на Таганке поставили новую версию чеховской «Чайки». Если верить подсчетам литовского режиссера Дайнюса Казлаускаса — 73458-ю за всю историю пьесы. Корреспондент «Культуры» одним из первых оценил спектакль, создатели которого попытались вести с классиком честный диалог.

За последние годы в театральной Москве «Чайка» громко заявила о себе дважды: в «Сатириконе» и «Табакерке». Оба раза вызвала острую полемику. Правда, шумиха была связана скорее с именами режиссеров, чем с самим Чеховым, которого как критики, так и постановщики отодвинули на второй план.

«Таганка» отнеслась к тексту бережно. Однако Антон Павлович, несмотря на весь свой классический набор из одинокого героя, неразделенной любви, поиска нового в искусстве, осмысления жизни, почему-то не попадает в день сегодняшний. Заношенность «Чайки», ее хрестоматийность, предвзятое отношение к любой интерпретации и в то же время неприятие уже набившей оскомину традиционной трактовки — ставят перед создателями спектакля определенные сложности. У каждого своя любимая Аркадина, свое видение трагедии Треплева и представление о том, какой должна быть Заречная. И тем не менее, коллектив театра решил обзавестись собственной «Чайкой».

Если ожидать ярких актерских работ, то спектакль разочарует. В роли Аркадиной на сцене «Таганки» дебютировала директор театра Ирина Апексимова. Ее героиня органичная, требовательная, чуточку надменная — будто не персонаж Чехова, а сама Апексимова, вышедшая из директорского кабинета. Актриса использует вполне традиционный инструментарий в прочтении образа — чуточку истерит, разыгрывает трагедию с заламыванием рук и напускной слезой. Треплев (Александр Метелкин) — вспыльчив, раним, болезненно воспринимает нападки на свои творения, подспудно ожидая любви избранницы и матери. Есть отдельные яркие кусочки, открытый темперамент, но в единую картину персонаж пока не выстраивается, целостности характера не вышло.

Тригорин в исполнении Василия Уриевского многозначительно молчит, лукаво улыбается и, подперев подборок, взирает на происходящее на сцене с неким отстранением. Ощущение, будто он знает про эту жизнь нечто такое, о чем остальные даже не догадываются, но так и не раскрывает карт. Непонятно, чего он хочет да и хочет ли вообще чего-нибудь. Нина Заречная — Дарья Авратинская, по темпераменту схожа со своей мамой Апексимовой: такая же прямолинейная и сильная. В ее Заречной, идущей к цели, виден напор, а после, когда желанное приходит совсем не так, как представлялось, — глубокий внутренний слом. Но особого сочувствия эта героиня не вызывает. Понятны разве что учитель Медведенко (Игорь Ларин) да поручик в отставке Шамраев (Сергей Векслер).

Загадка спектакля заключается в режиссерской трактовке. Литовец Дайнюс Казлаускас, впервые ставящий на российской сцене, по большому счету и не гнался за глубинным разбором характеров героев, свою «Чайку» он преподносит как воспоминания застрелившегося Треплева. Собственно, с выстрела и начинается действо, а Треплев-дух (Юрий Смирнов) читает в стихотворной форме предсмертную записку. Он еще не раз появится на сцене, как бы со стороны оценивая свою загубленную молодость. Заточенный навечно в чистилище вместе с убитой им чайкой, Треплев снова и снова прокручивает собственную короткую жизнь. Он мучительно ищет ответы, которых так и не нашел в реальности. «Чайка» стала его маленьким адом, и нет никого, кто бы, как в «Мастере и Маргарите», мог освободить от мучений.

Литовец преподнес диалог с автором в холодных тонах: почти бесцветные декорации, мерцающие на заднем плане звезды и вспыхивающие красные глаза, голубое озеро на авансцене и живой огонь настраивают на философский лад. Где Треплев сделал ошибку? Почему все сложилось именно так? Выстрел как отсчет размышлениям, и выстрел как конечная точка. Герой навечно обречен вглядываться в убитую чайку, а через нее — в самого себя. На это обречены и режиссеры, которые берутся за Чехова. Не случайно премьера на Таганке называется «Чайка 73458».


Фото на анонсе: Владимир Вяткин/РИА Новости