«Дама» приглашает...

Елена ФЕДОРЕНКО

13.01.2017


«Дама» 
По пьесе Тадеуша Ружевича «Старая женщина высиживает»

Театр «Современник»

Постановка: Анджей Бубень

Художник: Анита Боярска

Композитор: Петр Салабер

В ролях: Марина Неелова, Шамиль Хаматов, Александр Рапопорт, Дарья Фролова, Дмитрий Смолев, Дмитрий Гирев, Евгений Павлов, Полина Рашкина, Полина Пахомова, Елена Козина, Иван Забелин.

«Современник» поставил к юбилею Марины Нееловой новый спектакль — странный и загадочный.

Каждая роль Марины Нееловой становится событием. Свой юбилей актриса встретила премьерой, где она, одна из ярчайших представительниц русской актерской школы, проявила поистине безграничные возможности. Неелова, кажется, не проживает и не перевоплощается в роль как таковую, в ней бушует стихия игры, бурлит поток импровизаций, и она может сыграть все: от насмешливой затейницы Виолы в шекспировской «Двенадцатой ночи» и трогательной наивности Аллы из «Осеннего марафона» до пронзительно печального, лопоухого и беззащитного гоголевского Акакия Акакиевича Башмачкина. У Нееловой нет возраста, ее героини не прописаны по конкретным адресам и не принадлежат «местному» времени — благодаря чудодейственному природному дару она непринужденно превращает любой персонаж в современника и одновременно поднимает его над обстоятельствами, наполняет содержанием общечеловеческого масштаба, выводя в драматургическом и режиссерском текстах тончайшую связь времен. 

Как большая актриса, Неелова не опасается показаться на сцене нелепой, немолодой, сумасбродной — вот и в новом спектакле ее героиня временами напоминает экспонат кунсткамеры. «Дама» появилась в «Современнике» с легкой руки дружественной польской команды режиссера Анджея Бубеня, выбравшего для постановки пьесу известного авангардиста Тадеуша Ружевича «Старая женщина высиживает». У Ружевича отсутствует логичная фабульная история, пересказать сюжет невозможно. Перед зрителем причудливая словесная композиция, составленная из газетных цитат и документальных разговоров случайных попутчиков, рекламных слоганов, фрагментов интервью и поэтических афоризмов самого автора. Своего рода предтеча так называемого вербатима.

Вообще литературу и театр абсурда ценят только любители «нового формата». Текст же «Дамы» всех забирает до озноба своими страшными пророчествами и узнаваниями, складываясь в картину грандиозного общечеловеческого хаоса с искалеченными, заблудившимися и бесправными людьми. Мир на пороге войны, ядерной катастрофы, экологических бедствий. Рваную эклектику фраз, отточенные до символов характеры (Солдат, Слепой, Доктор, Господин, Скрипач — персонажи не имеют имен), отсутствие душевных отношений между героями (каждый — одинок и зациклен на себе), все это режиссер переводит на сцену немного старомодно и старательно, словно прочитывает психологическую пьесу. Эпизоды, где трагические темы приправлены пикантным гротеском и шуточными курьезами, решены по канонам антрепризного театра: распутный танец тройки мойр или монолог Красивой девушки, пародирующий гламурные шоу. По тексту разбросаны закодированные знаки мировой художественной истории: сами мойры отсылают к ведьмам из «Макбета», разбрасываемый песок символизирует время, потраченное впустую, деревянный человечек-конструктор напоминает о бренности бытия. 

Когда Дама качает на коленях раненого солдата, невозможно не вспомнить Оплакивание Христа Богоматерью. Фразы чеховской героини — арабески темы несостоявшегося счастья. Актеры играют с отдачей, увлечены и своими архетипами, и ассоциациями, направленными зрителю, и предостережениями, упакованными в послания ему же. Всем персонажам выпало время беды — в нем живут и выживают. Робкую и иллюзорную надежду на свет в конце тоннеля дает одна Дама, чье первое появление сродни шоку. 

Зал привокзального кафе. На один из стульев сброшена гора тряпья, из которой, шевелясь, выбирается чудище в хламидах. На голове — перья и вуальки, запястья сверкают браслетами, пальцы унизаны кольцами. Требует воды, чистый стакан, сахару, еще сахару, супа, горячего супа. Давно вышедшая из репродуктивного возраста, Дама собирается рожать. Что удивительного? Кровавую бойню можно остановить пробуждением нового, светлого, чистого. Героиня Нееловой меняет одежды, стряхивая слой за слоем ветхие и устаревшие наряды, примеряет маски и предстает великой клоунессой. То забытой на земле прогнившей старой каргой, то утонченной романтической барышней, то познающим окружающее несмышленышем, то своенравной отшельницей или экзальтированной леди. Кажется подчас вполне реальным человеком и вдруг парадоксальным образом превращается в существо не от мира сего или даже призрачное видение. Глаз не может различить грань, за которой — иная маска, другой персонаж, новая психология: столь молниеносно, как фокусник, актриса меняет образы. Мелькают тени мировой культуры, и дают знать о себе несыгранные роли (увы, их немало) — парафразы Джульетты и Офелии, Медеи и Электры. 

Второе действие возвышается до мудрости народных сказаний, мифа или притчи. В простом белом одеянии, напоминающем саван, в фате (Христова невеста), с неестественно толстыми светлыми косами, Дама баюкает на коленях раненого солдата, оглядывает руины, отрешенно позволяет мойрам колдовать над своей внешностью. Понимая — катастрофа уже произошла, герои мертвы. С сухими глазами она их оплачет и зароется в груду ветоши, чтобы сгинуть самой. Звучит траурный заупокойный мотив. По сути, «Дама» — спектакль-монолог с сопровождением (Нееловой точно, но немного робко ассистирует Шамиль Хаматов — Официант, Сын, Солдат-дезертир), сыгранный для того, чтобы каждый зритель задумался о судьбе — собственной и мира. И не забыл про надежду.