Чайковский в темах и темпах

Светлана НАБОРЩИКОВА, Санкт-Петербург

17.06.2015

175-летие со дня рождения Чайковского Михайловский театр отметил гала-концертом. И вплоть до конца сезона собирается чествовать великого композитора.

В десяти из двадцати двух оставшихся спектаклей прозвучит музыка Петра Ильича. Зрителей ожидают «Евгений Онегин» в шокирующем прочтении Андрия Жолдака, «Спящая красавица» в графичной хореографии Начо Дуато и образцово-классическое «Лебединое озеро» в редакции Михаила Мессерера. Музыкальная составляющая в этих постановках — важный, но не единственный компонент действия. Поэтому желание Михайловского дать праздник чистой музыки можно только приветствовать. Тем более, что театральный оркестр не часто получает такие бенефисы и, как выяснилось, совершенно зря. Со своей задачей — играть много и хорошо — оркестранты справились достойно.

За пульт встал приглашенный дирижер театра Дмитрий Юровский. Несмотря на молодость, у него большой опыт исполнения Чайковского. В Израиле он дирижировал «Евгением Онегиным». В Антверпене — «Мазепой». В Опере Монте-Карло — «Пиковой дамой». На этот раз Юровский выступил в качестве композитора: скомпоновал фрагменты из балетов в сюиту. Какие-то композиции давал частично, какие-то (например, редко играемый в концертах вальс лебедей) — полностью. А в целом провел слушателей от интродукции «Лебединого озера» к финальному адажио из «Щелкунчика».

В подборку великолепной музыки неожиданно затесалась нехитрая кода из «черного» па-де-де. К подобным опусам Чайковский обычно делал приписку: «добавить к чему-нибудь». Однако именно на этом эпизоде публика, нарушив запрет на аплодисменты между частями, отбила ладони. Возможно, театралы вообразили себе чудо-балерину, способную крутить фуэте в невероятном темпе, заданном маэстро. Если он встанет за пульт, танцовщикам придется двигаться с утроенным усердием. Что и доказала стремительная пляска скоморохов из музыки к «Снегурочке», сыгранная на финальный бис.

Увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» прозвучала без отсылок к балетному жанру, но с учетом ее театральной (темы и тембры как персонажи) природы. Особенно удалась оркестру половодьем разлившаяся тема любви. Маэстро Юровский все-таки неисправимый оптимист. Трагические моменты увертюры он умудрился затушевать, жизнеутверждающие — подчеркнуть. В «Итальянском каприччио» такой дилеммы не было, и «кипучее веселье римской толпы», как характеризовал свою вещь Чайковский, проявилось во всей красе. Отмечу на редкость удачные соло и ансамбли духовых. Не будь их, этот восхитительный калейдоскоп утратил бы половину своей прелести.

Гостьей гала должна была стать литовская дива Виолетта Урмана, но, по сообщению пресс-службы, ей пришлось срочно заменить в «Ла Скала» заболевшую исполнительницу. В результате за вокальную часть «ответил» народный артист России Глеб Никольский, пик певческой карьеры которого, к сожалению, миновал. А вот сольный инструментальный раздел, представленный Вадимом Репиным, выглядел превосходно. Принцип «чем сентиментальнее музыка, тем проще ее надо играть» сработал на сто процентов.

Оркестр аккомпанировал солисту предельно деликатно. Хотя, конечно, «Воспоминания дорогого места» (были сыграны две вещи цикла — «Размышление» и «Мелодия») тоньше звучали бы с аутентичным фортепианным сопровождением. Зато виртуознейший «Вальс-скерцо», созданный с прицелом на оркестровый блеск, и ария Ленского в обработке знатока театральной специфики Леопольда Ауэра вписались в михайловский зал как родные.