Прощай, «черемушки»!

Николай ФИГУРОВСКИЙ, политолог

23.03.2017

Восемь тысяч домов, двадцать пять миллионов квадратных метров, полтора миллиона человек, претендующих на переселение... Грандиозный градостроительный план, который если не полностью, то очень значительно вновь изменит лицо Белокаменной. 

Вспомним, к началу 50-х в крупнейших городах СССР наступил расцвет сталинской архитектуры. Центры мегаполисов покрылись многоэтажными домами, возведенными по индивидуальным проектам в стиле монументализма. Вид их призван был символизировать величие и мощь державы, победившей в страшной мировой бойне и вышедшей на передовые позиции в мире — в политике, экономике, культуре, науке. Квартиры получали счастливцы, как правило, относившиеся к тогдашним элитам — партийные и советские функционеры, крупные ученые, писатели, производственники...

Основная же масса городского населения по-прежнему проживала в подвалах, бараках, старых деревянных домишках и коммуналках, тех самых, где, как пел Высоцкий, «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная». Да плюс еще последствия войны, которая ситуацию никак не улучшила...

И вот после смерти Сталина по инициативе нового лидера государства Никиты Хрущева началась беспрецедентная жилищная революция. Первый зампред Совета министров СССР Анастас Микоян слетал во Францию и закупил там заводы по производству домостроительных панелей (да-да, именно оттуда родом наши пятиэтажки). Оказывается, здания можно печь, как пирожки, — эта идея мгновенно захватила умы советских людей. Название московского микрорайона Черемушки быстро сделалось нарицательным, символом массового домостроения. Тем, кто туда переезжал, завидовали, об их счастье сочиняли стихи и песни, фильм «Черемушки» вышел в лидеры кинопроката, а знаменитый Шостакович написал свою единственную оперетту, светлую и веселую, под названием «Москва. Черемушки».

Шутка ли! Впервые миллионы граждан СССР узнали прелесть обладания отдельной квартирой. Пусть маленькой, с низким потолком, кухонькой-клетушкой, сидячей ванной, но — своей. Прощай, коммуналка с десятками плит, на которых варится суп для тридцати семей. Прощай, общий душ, а для многих и еженедельный поход в баню — по необходимости, не удовольствия ради. Для советского социума такие условия жизни стали воплощением самых смелых мечтаний.

Однако спустя пятьдесят лет выяснилось, что тогдашняя революция в стройотрасли оказалась миной на пути развития наших городов. Дело в том, что в процессе адаптации западного производства к советским реалиям были внесены коррективы, роковое значение которых проявилось позднее. Средств не хватало, и партия поставила задачу максимально удешевить материалы и планировочные решения. В результате качество панелей у нас получилось не столь высоким, как у французов, строения вышли не такими долговечными. Тогда это не выглядело большой бедой. Но сегодня сооруженные в массовом порядке дома государству очень трудно содержать и еще тяжелее ремонтировать. А с точки зрения энергосбережения и безопасности они не выдерживают вообще никакой критики. В огромном количестве хрущевок системы отопления и стояки канализации встроены в стены — для экономии площади. Во многих сериях не предусматривались подвалы, коммуникации прокладывались непосредственно под полами первых этажей. За прошедшие десятилетия сгнило все, что могло сгнить. Городским властям стало понятно: если не приступить к решению проблемы, дома первых серий вот-вот начнут рушиться, как карточные домики.

Сперва возникла идея, показавшаяся спасительной. В 90-х делегация мэрии съездила в Германию и выяснила, что на землях бывшей ГДР, где хватало собственных «черемушек», пятиэтажки очень неплохо ремонтируют, надстраивают, и получается вполне приличное социальное жилье. В Москве поспешили объявить программу реконструкции хрущевок по немецкому пути. И тут обнаружилась еще одна «мина» из прошлого: в Германии (пусть и не капиталистической) и СССР был настолько разный уровень обслуживания жилфонда, что состояние наших строений просто не позволило проводить с ними операции, спасшие ульбрихтовские панельки. Из пятисот заявок на капремонт с надстройкой в столице России оказалось возможным реализовать лишь одну!

В итоге приняли программу массового сноса пятиэтажек — она превратилась в одну из визитных карточек лужковского периода. Ее собирались закончить к 2009-му — пять серий панелек, 1722 дома, 150 тысяч семей, полмиллиона человек. Но в процессе постепенно выяснялось, что денег понадобится куда больше, чем предполагалось, инвестиций не хватает, а тут еще кризис 2008 года случился, потом цена на нефть упала. В общем, заключительный этап благого начинания дотянул до сего дня...

И теперь перед администрацией Собянина вплотную встал следующий вопрос: а что делать с остальными хрущевками, их, на минуточку, в шесть раз больше, нежели снесено. Ведь разделение на «сносимые» и «несносимые» серии, как сейчас признают специалисты, являлось в известной мере лукавством: просто в конце 90-х у города не имелось ни сил, ни средств на то, чтобы сравнивать с землей все, что этого заслуживало. Вот и выбрали пять первых домостроительных серий. Однако не попавшие в перечень строения надежнее и долговечнее от такого «везения» не стали. 

У нынешней власти хватило смелости признать: надо сносить. И строить новые дома, не повторяя ошибок полувековой давности. Не экономя на материалах и технологиях, с комплексной реконструкцией микрорайонов, возведением необходимых транспортных коммуникаций и парковочных пространств, социальных и культурных объектов. А революций, пусть даже градостроительных, больше не нужно, с ними в нашей стране и так перебор.


Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции