Один из ближайших предшественников царя Константина император Диоклетиан отличился предельно жесткими гонениями на христиан. Константин же в 313 году, еще не будучи христианином и управляя только западной частью Римской империи, издал Миланский эдикт, провозглашавший религиозную терпимость: по сути это означало, что христианство перестает быть запрещенной религией и гонения прекращаются. Повсеместно стали возникать открытые, а не тайные христианские храмы, Церковь освобождалась от некоторых налогов, христиане-изгнанники возвращались из ссылок и т.д.

Сегодня для большинства из нас это мертвая история, но представьте ее себе близко — как сюжет в новостях. Какой же сильной должна быть внутренняя мотивация человека, который встает во главе языческого государства, где еще вчера бушевала гражданская война, а христиан бросали львам, и тут же решается на радикальную реформу в столь тонком вопросе, как религия? Никакими политическими соображениями (даже будущим возведением Константинополя и попыткой консолидировать империю единой верой) объяснить такую «дерзость» нельзя. Корень мотивации императора Константина мог быть только личностным: пример матери-христианки Елены, от которой язычник «заразился» подспудным ощущением, что христианство — это что-то настоящее. Только такому «заразившемуся» язычнику могло прийти в голову в трудную минуту обратиться не к языческим богам, а почему-то к некоему христианскому Богу. И только такой «заразившийся» язычник мог в ответ на свою просьбу увидеть в ночном небе знамение в виде креста и надписи «Сим победиши» приказать нашить на одежды воинов христианскую символику — и победить императора-соперника Максенция в битве у Мильвийского моста, после чего стать единоличным правителем западной части империи.

Но историки вправе заподозрить неладное: а почему же тогда император Константин крестился только на смертном одре? Да и к его равноапостольной матушке есть вопросы: царица Елена известна главным образом тем, что по поручению сына отправилась в Иерусалим, провела раскопки на Голгофе — и нашла Животворящий Крест Господень (в честь этого сегодня существует праздник Воздвижение Креста) и гвозди, которыми был распят Спаситель. Но подозрения отдельных историков вызывает то, что, по их сведению, деревянный крест, пролежавший в земле триста лет, даже не начал гнить, а гвозди даже не заржавели. Уж не инсценировки ли все это? Но зачем? Верить в чудо или нет — каждый выбирает для себя. Так же, как и верить в то, что в IV веке принимать крещение перед самой смертью считалось нормальным. Сомневающимся можно ответить только одно: существенное для исторической правды не всегда существенно для веры одного отдельно взятого человека. А в жизни святых Константина и Елены для такой веры существенно многое.

Когда мы сегодня сетуем на то, что требования Церкви трудно сочетать с образом жизни в современном мире, можно просто вспомнить о святой Елене — и станет понятно, что ей исповедовать Христа было намного тяжелее. Не было в истории человечества ни одной эпохи, когда жить по Евангелию было бы просто и удобно. Наш век не исключение. Потому что христианство всегда требовало от человека встать поперек тренда.

Дело императора Константина, результат которого через века воспринимает любой христианин, — это созыв в 325 году Первого Вселенского собора, где был принят Символ веры, названный Никейским. Этот текст точечно дополнили на Втором Вселенском соборе в Константинополе в 381 году — и в таком виде Никео-Цареградский символ веры звучит сегодня в каждом храме за каждой Божественной литургией.

Неужели снова сухая история — только на этот раз история Церкви? Не совсем. Был во времена императора Константина пресвитер Арий — основатель арианской ереси. Остановить и развенчать эту ересь было целью двух Вселенских соборов. Ариане (последователи Ария) считали, что Христос — не воплотившийся Бог-Сын, а просто сотворенный Богом человек — но самый совершенный и по своему совершенству подобный Богу. Казалось бы, богословская тонкость. Но за этой тонкостью на самом деле кроется ответ о спасении души каждого человека. Язычник Константин это понял и поддержал тех, кто выступил против епископа Ария. И стал первым в истории римским императором-христианином, заслужив титул Константина Великого. В Церкви это величие выражено словами «святые равноапостольные Константин и Елена».