Георгий НАСТЕНКО ,  Дмитрий ЕФАНОВ

21.10.2019

В 1960-е Виктор Лисицкий считался одним из лучших гимнастов планеты. На счету атлета пять медалей на Играх в Токио и Мехико. Тогда же оформилась его тяга к живописи. В активе неординарного спортсмена несколько персональных выставок и десятки картин. В октябре Виктору Никитовичу исполнилось 80 лет. В интервью «Культуре» он вспомнил о своих спортивных победах, рассказал о любви к изобразительному искусству и занятиях музыкой.

культура: Лучший подарок на юбилей — ​персональная выставка в Москве?
Лисицкий: Действительно приятно. В день моего рождения она открылась в галерее Niko, названной в честь ее основателя Николая Никогосяна. Выставка продлится две недели. Приглашаю всех любителей живописи и спорта.

культура: Когда впервые заинтересовались изобразительным искусством?
Лисицкий: В 1963 году к нам во время подготовительного периода приезжал знаменитый живописец, позднее академик АХ Дмитрий Жилинский. Он с натуры писал картину «Гимнасты СССР». Мое изображение оказалось на полотне вместе с Аркаевым, Шахлиным, Столбовым, Титовым, Цапенко. В итоге с Жилинским на долгие годы стали большими друзьями. Его супруга — ​скульптор и художник — ​настойчиво давала мне в руки карандаш. Вдохновила на творчество, а потом сама же жестко критиковала: «Виктор, ерундовый из тебя художник». Тем не менее общение с этой семьей являлось для меня отдушиной. Приходил после тренировок уставший, но с большим удовольствием поддерживал беседу, пока они работали над произведениями. Там же, в Серпухове, познакомился и со своей будущей женой Татьяной Рыжовой. Она во‑многом подтолкнула меня к более активным занятиям живописью. После завершения спортивной карьеры, трудился на разных должностях. Однажды махнул на все рукой и решил уволиться. Тогда супруга сказала: «Вот тебе мольберт, мелки, стул. Рисуй!» И первой моей работой стал рисунок стула с натуры. Это произошло в 2000 году. А потом пошло-поехало. Совместные с женой, а потом и персональные выставки в ЦДХ, Галерее искусств Зураба Церетели, музее Поленова. С Татьяной рядом никогда не работаем, но замечания друг другу делаем. Чаще всего это идет на пользу. Кстати, натурщиков не использую. Мой жанр, «наивная живопись», того не требует. С натуры пишу только пейзажи и натюрморты. Причем в основном акрилом. Он мне очень удобен, поскольку быстро высыхает.

культура: Когда и за сколько у Вас купили первую картину?
Лисицкий: Одним из первых покупателей стал олимпийский чемпион по борьбе Александр Иваницкий. В его коллекции много картин разных авторов. Моя ушла за три тысячи долларов. А после выставки в Госдуме один из депутатов пришел в Галерею Церетели, куда переехала моя экспозиция, и тоже сделал приобретение.

культура: В спортивной среде Вы не единственный, кто увлекся живописью?
Лисицкий: Из великих атлетов очень хорошим художником могу назвать четырехкратного олимпийского чемпиона в метании диска Эла Ортера. А у нашего многократного рекордсмена мира в прыжках в длину Игоря Тер-Ованесяна отлично получаются натюрморты.

культура: Насколько нам известно, в детстве Вас тянуло к музыке?
Лисицкий: Когда был совсем маленьким, увлекся баяном и сам пошел в музыкальную школу. Но там преподаватели послушали и сказали: «У тебя со слухом не очень. Попробуй барабанщиком». Какое-то время увлеченно барабанил, пока мама об этом не узнала. По пути из дома до музыкальной школы надо было переходить дорогу с оживленным движением, и потому она перестала меня пускать. Иначе, при моем упорстве, обязательно стал бы профессиональным ударником. А гимнастикой целенаправленно начал заниматься только в пятом классе. После окончания школы поехал в Москву. Моим личным наставником стал Константин Каракашьянц. До войны он был известным гимнастом, но в бою получил тяжелые ранения и заболевания почек, после которых не мог лично демонстрировать на снарядах отдельные элементы. Но на словах умудрялся объяснять все четко. При этом видел будущее нашего вида спорта на десять лет вперед. И потому особое внимание уделял усложнению программ. Каракашьянц и в сборной СССР со мной работал, когда я дорос до основного состава.

культура: В 50–60-е годы в национальной команде подобралась плеяда выдающихся мастеров. Какие главные качества можете выделить у товарищей по сборной?
Лисицкий: Потрясающей силой удивлял Альберт Азарян. Фигура на редкость красивая, мускулистая: когда делал силовые упражнения на кольцах, весь зал вставал. В свои 90 лет до сих пор возглавляет Федерацию гимнастики Армении. В сумме же компонентов лучшим был Борис Шахлин. Железный человек. Старался походить на него. В определенной мере это сыграло против меня. Считал, что недостаточно хорош на его фоне, а значит, надо работать еще больше. Другие гимнасты тренировались три раза в неделю, а я начал четыре, потом пять, шесть… Затем продолжил упражняться дважды в день. Тренеры сборной по моему примеру стали заставлять больше трудиться и «корифеев». Те выражали недовольство, я же со временем включил и третью тренировку в день. Плюс начал посещать занятия акробатов. У них была длинная дорожка из опилок, а у гимнастов всего лишь тонкие маты поверх обычного твердого пола. Таким образом, научился хорошо чувствовать пространство. И не только в вольных упражнениях, но и на снарядах. Например, на перекладине первым сделал перелет, названный позже моим именем.

культура: Советские гимнасты общались только между собой или удавалось поделиться впечатлениями от соревнований с зарубежными коллегами?
Лисицкий: Наиболее дружелюбными из иностранцев были Франко Меникелли из Италии и югослав Мирослав Церар. Конечно, языковый барьер нам сильно мешал. Но оба во время разминок не отказывались поделиться некоторыми элементами из своего арсенала. Сблизиться с ними мешали «люди в штатском», которые строго следили за любыми контактами с иностранцами. В Китай же впервые попал в 1958 году. Принимали на шикарном уровне. В гостинице выделили одноместные номера по 60 квадратных метров. С местными спортсменами работали в одном зале. Любой элемент в исполнении советских гимнастов они стремились освоить и ради этого готовы были тренироваться круглые сутки.

Зато на Олимпиаде‑1968 в Мехико нам предоставили много времени на акклиматизацию и ослабили внешний контроль. Иногда удавалось выйти в город, побродить по местным улочкам. Во время таких походов мы пользовались большой популярностью у местных жителей. Репутация сборной СССР по гимнастике была высокой во всем мире. Особым успехом пользовалась Наталья Кучинская — ​выдающаяся спортсменка и красивая женщина. Мексиканцы наперебой звали ее замуж.

культура: Согласны, что в 1964-м судьи лишили Вас золотой медали примерно так же, как в 2004 году Алексея Немова?
Лисицкий: В Токио было не так, как в Афинах, но определенную параллель провести можно. В многоборье мы с Шахлиным лидировали с одинаковым результатом. Параллельно на коне выступал местный любимец Юкио Эндо. Программа у него была интересная, но он три раза запорол элементы, попросту садился задницей на снаряд. Ему поставили незаслуженно высокие оценки. Наши подали протест, судьи долго совещались… и тут в помещении надолго выключили электричество. В итоге японца оставили на первом месте. То есть технические помехи сыграли в пользу представителя страны-хозяйки. С Немовым ситуация немного другая. Его комбинация была эффектная, зрелищная, но по сложности немного недотягивала. Сначала Алексею поставили в самом деле слишком низкие оценки. После шумного возмущения публики судьи пересмотрели первоначальное решение, но итоговый результат все же был не так хорош. Тем не менее не считаю случай с Немовым вопиющей несправедливостью. Вообще, судьи на Олимпийских играх подвергаются большему давлению, чем на чемпионатах Европы и даже мира. И некоторые из них прогибаются. После Игр 1964 года поступила информация, что арбитры, выносившие оценки Эндо, получили повышенные премиальные.

культура: В 1980-е Вы возглавляли кафедру физкультуры Московского химико-технологического института им. Д.И. Менделеева. Расскажите, как оказались на этой должности?
Лисицкий: Прошел по конкурсу. Там было пять тысяч студентов, и я с увлечением организовывал им спортивные занятия, в том числе аэробику и даже бейсбол.

культура: А как Вы приобщились к экзотическому для нашей страны виду спорта?
Лисицкий: Ректор Павел Саркисов был не только известным химиком, но и большим спортивным энтузиастом. Он общался с Владимиром Познером, который в молодости жил в США и там играл в студенческих лигах. Познер консультировал ребят, что-то подсказывал по части тактики, куда бежать и как действовать. Мы серьезно тренировались и считались единственной в стране бейсбольной командой.