Алексей КОЛЕНСКИЙ

08.02.2018

В кинотеатрах «Колесо чудес» — самая горькая комедия Вуди Аллена.

Побродив по миру и оттоптавшись на «Светской жизни» Голливуда в прошлом году, классик решил навестить малую родину — Кони-Айленд середины пятидесятых — и открыл земной рай. Вольно цитируя идиллическую часть триптиха Босха, оператор Витторио Стораро представил раскинувшийся здесь парк аттракционов перенаселенным «Садом земных наслаждений».

Но с первых же реплик выяснилось: увенчанный «Колесом чудес» (а по-русски — «Чертовым колесом») дивный уголок является фантазмом юного драматурга, подрабатывающего пляжным спасателем:

— Я поэт по натуре и мечтаю стать писателем, автором великих пьес, чтобы однажды удивить всех и представить великий шедевр; как поэт я использую символы, а как драматург обожаю мелодраму больше жизненных перипетий, — признается лирический герой Микки (Джастин Тимберлейк).

Повествование раздваивается. На поверхности — адюльтер плейбоя с замужней официанткой. По сути, перед нами развивается история сочинения неудачной пьесы: Микки решил завоевать признание публики, переписав «Трамвай «Желание», а чтобы избежать обвинений в плагиате, перетасовал действующих лиц. Посреди Кони-Айленда он поместил переоборудованное под рыбный ресторанчик бунгало и поселил там чету завязавших алкоголиков: дуболома Хампти и его жену, бывшую актрису, а ныне официантку Джинни. В этой проблемной парочке, с огоньком сыгранной Джеймсом Белуши и Кейт Уинслет, легко угадываются Стэнли Ковальски и Бланш Дюбуа. А вскоре на пороге дома, где разбиваются сердца, является легкомысленная, недалекая и присмиревшая «Стелла Дюбуа». В версии Микки — это дочка Хампти от первого брака Каролина (Джуно Темпл). Как поступить с незваной гостьей, начинающий драматург еще не решил. Автор лишь обозначил легенду, якобы девица вернулась в отчий дом, сбежав от преследующего ее мужа-гангстера. Ворвавшись в сюжет собственной пьесы, Микки закрутил адюльтер с пышной, изрядно потрепанной житейскими волнами, но все еще блестящей Джинни. Воображаемый им роман не задался: мечтающая вернуться на сцену любовница бредила шекспировскими страстями, но воплотить их ей было не дано — как и у Теннесси Уильямса, «Бланш» суждено лишь помутиться рассудком. Причем до безумия ее доводит заскучавший любовник.

Строя куры Каролине, не в силах определиться с выбором героини и музы, Микки предлагает обеим дамам пару изданных под одной обложкой пьес — «Гамлета» и «Эдипа», твердит, что и его судьбой «как в античной трагедии, управляет злой рок». Иными словами, приглашает подыграть ему в трагедии одинокого заложника высших сил: «мой герой страдает из-за какой-то слабости, моя трагедия в том, что я романтический персонаж и слишком легко влюбляюсь»...

При этом собственное творческое бессилие автор списывает на страдающую пассию, приревновавшую любовника к падчерице: «Драматург во мне решил, что у Джинни какие-то неприятности...» «Я сама навлекла на себя беду», — послушно вторит сочинителю отвергнутая Джинни и впадает в исступление... Лучшее, на что оказывается способен Микки, — предательство. Он выдает гангстерам беглянку Каролину и взваливает вину на обезумевшую Джинни.

Несмотря на впечатляющие откровения камеры Стораро и легкость режиссерского почерка, перед нами самая радикальная лента Вуди Аллена, решившегося растоптать центральную фигуру своих лирических эскапад: рефлексирующего рассказчика, оказавшегося конченым эгоистом, не способным ни воплотить замысла, ни совладать с жизнью. Виной всему — игнорирование служебных обязанностей. У романтика-графомана есть профессиональный долг, которым он упорно пренебрегает: спасение утопающих в волнах житейского моря. Кроме шуток, зачем автор подверг себя кокетливому аутодафе? Вуди Аллен остается верен себе: прячась за бездарным рассказчиком и играя на струнах женского невроза, режиссер скрывает за происходящим тающую улыбку Чеширского кота.