Денис СУТЫКА

27.12.2017

На экраны вышло продолжение франшизы — «Елки новые». Корреспондент «Культуры» побеседовал с режиссером Дмитрием Киселевым, стоявшим у истоков проекта.

культура: Почему решили привлечь к проекту Жору Крыжовникова, который в итоге выступил креативным продюсером «Елок».
Киселев: Этот вопрос, скорее, не ко мне, а к генеральному продюсеру Тимуру Бекмамбетову. В прошлом году Жора набрал на базе «Базелевс» сценарную мастерскую, где на примере «Елок» обучал ребят. В итоге у них появились интересные истории для будущего проекта, и было решено пригласить Жору. В «Елках новых» я выступил как хранитель традиций и автор одной из новелл с Ургантом и Светлаковым. Мои герои импонируют мне тем, что в каждой части они попадают в новые драматические перипетии, но при этом умудряются оставаться взрослыми детьми.

культура: Франшиза вбирает в себя все больше современных технологий и все чаще говорит об увлечениях молодежи. Одна из новелл почти полностью стилизована под любительскую съемку.
Киселев: Думаю, здесь нужно говорить не о технологиях, а о режиссерском видении. Эту новеллу как раз создавал Жора Крыжовников, ему вообще свойственна стилизация под любительскую съемку. Думаю, таким образом, он подбирается к молодой аудитории, пытается создать продукт, похожий на тот, что блогеры выкладывают в Сеть. Моя новелла, наоборот, сделана по классическим канонам.

культура: Сегодня снимать кино можно даже на телефон. Как думаете, не убьет ли прогресс профессию кинорежиссера как таковую?
Киселев: Ни в коем случае! Никакие технологии не заменят на площадке режиссера. В основе кинорежиссуры лежит умение рассказывать истории. Если ты можешь интересно передать сюжет, то уже не важно, каким образом: при помощи дорогостоящей кинокамеры или примитивной анимации. Искусство рассказчика в кино всегда будет цениться.

А современные технологии позволяют раскрыть талант людям, лишенным возможности пользоваться дорогостоящей техникой.

культура: Традиционно сценаристы «Елок» включают в истории наиболее злободневные темы, обсуждаемые обществом. Какая новелла могла бы появиться в следующем году?
Киселев: Было бы интересно сделать историю про то, что Запад наконец-то отменил санкции. А мы этим жутко недовольны. Только представьте: люди уже привыкли к ограничениям, начали замещать импортные продукты отечественными, научились делать моцареллу и горгондзолу, а эти сволочи, американцы, взяли и сняли санкции. И вот под Новый год россияне устраивают демонстрации у посольства США с требованием возобновить продуктовое эмбарго. Мол, долго думали ребята, нам уже и без вас хорошо живется.

культура: Думаете, такое возможно?
Киселев: Почему нет. Русский человек непредсказуем. При всей нашей внешней ясности мы умеем удивлять. Как отчебучим что-нибудь эдакое, так хоть стой, хоть падай. Хотя мы недовольны и жалуемся на жизнь часто, в нас есть удивительная любовь к Родине. Такого патриотизма не видел ни в одной другой стране. Причем это не внешний — показной патриотизм, а именно внутренний. Человек может сколько угодно ругать страну, но как бы ему плохо ни было, уезжать он никуда не собирается.

культура: В основном Вы известны в качестве комедиографа, серьезная драма «Время первых» явно выбивается из Вашей кинобиографии.
Киселев: До серьезного фильма режиссеру нужно дорасти. Большая драма с авторским высказыванием — это некая квинтэссенция всех переживаний человека, начиная с младенчества. Все, что было в жизни, должно уложиться в голове, и только тогда режиссер имеет право на какое-то высказывание. К моменту начала съемок «Времени первых» я еще не был готов к этому. Конечно, внутренняя потребность уже сформировалась, но при этом работа над лентой стала для меня неожиданностью, а не осознанным шагом. «Время первых» в силу своей масштабности заняло очень много времени, простите за невольный каламбур. Картина буквально высасывала силы. После такого напряженного труда «Елки» или, к примеру, какой-нибудь музыкальный клип становятся отдушиной и приносят неимоверное удовольствие. Неделя подготовки, пару дней съемок, монтаж — и перед тобой результат. Ты получаешь положительные эмоции от того, что люди смотрят твою работу.

культура: Не боитесь, что потратите время и талант на клипы, а на серьезный проект сил не останется?
Киселев: Нисколько. Я — из народа. В юности я был диджеем: работал на радио, крутил музыку в клубах и был в некотором смысле зависим от толпы. Понимал, что сейчас у меня на танцплощадке пять тысяч человек, и я несу ответственность за их эмоциональное состояние. В итоге именно это стало лейтмотивом моего творчества. Снимая кино, думаю, прежде всего, о зрителе. О том, чтобы он понял задумку, правильно считал эмоцию.

культура: Вас не огорчает, что серьезная драма «Время первых» не окупилась в прокате, а незамысловатые «Елки» традиционно собирают кассу?
Киселев: Представим, что вы на рынке. На прилавке лежит очень полезная, экологически чистая, насыщенная всевозможными витаминами цветная капуста. А рядом — генномодифицированные бананы. Понятно же, что выберет покупатель. Бананы не нужно рекламировать. Съел, и тут же получил удовольствие. Как продать цветную капусту?! Надо придумать целую концепцию, завести какой-то модный дискурс, чтобы все люди стали обсуждать ее полезные свойства. В кинематографе та же самая история. Серьезное кино нужно суметь продать. При этом не считаю, что мы неудачно выступили в прокате. На фоне всех катаклизмов, которые происходили на тот момент, фильм собрал больше 500 миллионов рублей. Это средний результат большинства удачных российских картин.

культура: А может, тут еще дело в зрителях, гоняющихся за сиюминутным удовольствием?
Киселев: Мы не вправе вставать в позу учителя и диктовать публике, что смотреть и чувствовать. Винить людей в том, что они предпочитают, условные «Елки» «Времени первых» — последнее дело.

культура: Для современной молодежи «Елки» стали своеобразным символом Нового года. А с чем этот праздник ассоциируется у Вас?
Киселев: Самое главное, конечно, елка. Это пошло еще из детства. Жили мы небогато, так что она у нас была искусственная. Помню, как игрушки доставались из пыльных коробок. Символом советского Нового года для меня навсегда остался запах хлопушек. Среди разлетевшегося по комнате конфетти надо было найти маленькую игрушку. Совершенно бестолковую, в общем-то, никому не нужную, но отыскивать ее было делом принципа.

Сейчас мы стараемся сохранять традиции. Пытаемся уже своим детям подарить ощущение новогоднего чуда. В современном городе сделать это сложно. В детстве мы выбегали во двор, а там — белый снег, гуляют люди, все друг друга поздравляют. Сейчас дворы забиты машинами, а соседи максимум выходят на пять минут запустить фейерверк. Так что мы выезжаем в Подмосковье или старые города Золотого кольца, чтобы там, в необычных условиях, встретить Новый год. Ну и, конечно же, у нас также крепки традиции, выражающиеся в оливье и просмотре «Иронии судьбы».

культура: В Вашей жизни осталось место для чуда?
Киселев: Конечно. Верить в новогодние чудеса необходимо. Лично я живу с этим волшебным ощущением, и каждый год мои желания сбываются.