Сергей ЗАДУМОВ

16.12.2015

Трехкратный оскаровский лауреат этого года снял мистерию, достойную высших наград Американской киноакадемии в актерской, операторской и режиссерской номинациях.

1823 год, верховья Миссури. Группу охотников атакуют индейцы. Большинство трапперов погибают в первые минуты боя. Пятнадцати выжившим удается уплыть в лодке. Понимая, что дикари готовят речную засаду, проводник Хью Гласс (Леонардо Ди Каприо) предлагает бросить судно, тюки с бобровыми шкурами и пробиваться через лес. Несмотря на возражения алчного техасского рейнджера Джона Фицджеральда (Том Харди), командир отряда (Донал Глисон) отправляет Гласса на разведку. Тот натыкается на медвежат гризли и вступает в схватку с их рассвирепевшей матерью. 

Наскоро обработав раны Хью и сочтя, что тот не жилец, командир поручает калеку заботам добровольцев и уводит отряд. Соблазнившись обещанной добычей, Джон остается с Хью и его сыном-полукровкой (Марк Хриско). Устав ждать смерти товарища, он пытается задушить агонизирующего проводника, убивает вступившегося за него сына и, предав земле обоих, догоняет отряд. Гласс выбирается из могилы. Несмотря на раны и переломы, ему удается преодолеть более трехсот километров по зимнему лесу, спустя несколько месяцев добраться до форта и прикончить предателя Фицджеральда. 

Завязки и развязки в «Выжившем» нет, плотность событий зашкаливает. Мощный поток жизни несет зрителей сквозь заснеженные дебри — камера Эммануэля Любецки парит по-над рекой, ласкает верхушки гигантских деревьев, ныряет в водопад, захлебывается грязью, смакует сырое мясо и тает со сверкающими на солнце сосульками. 

Пожирая снег и падаль, скользя, цепляясь за жизнь кончиками пальцев, герой Ди Каприо то проваливается в сомнамбулические грезы, то выплывает на поверхность, проявляя чудеса изобретательности и воли. Мир мертвых подступает к выживающему вплотную, бред мешается с явью, траппер видит покойную жену-индианку и сына, которого привел к своим соотечественникам и обрек на смерть. Иньярриту подчеркивает: место действия — фронтир. Спасти и защитить здесь никого нельзя, каждый отвечает за себя, выживает сильнейший или — как повезет... 

Гласс и Фицджеральд представляют два крайних типа. Молчаливый траппер — жертвенный, стойкий, нордический. Алчный техасец — южный, лукавый, безбожный. Он постоянно бормочет, напевает, фарисействует, приманивает удачу и барыш, небезуспешно манипулирует товарищами: ты умри сегодня, а я — завтра. Харди сочен, ярок, истеричен. Ди Каприо сосредоточен, непроницаем, бездонен. 

Непосредственное влияние Тарковского в создании партитуры неоспоримо, но обедню Иньярриту и Любецки не портят даже прямые цитаты из классика. Деревья, бредущие заодно с людьми, река, равнодушно уносящая за собой своих жертв, мертвая жена, парящая над агонизирующим мужем... Все это могло бы показаться эклектичным, если бы не было захватывающе достоверным. В неблагополучном для Голливуда году Алехандро Гонсалес Иньярриту возродил дух эпического повествования и сделал то, чего не удавалось даже Мартину Скорсезе, — превратил Ди Каприо в мужчину, отца, воина, провел краем смертной тени.