Алиса ВАСИЛЬКОВА

17.03.2015

Владимир Путин поручил правительству к 15 апреля продумать целесообразность создания государственных аптек. Особое внимание президента к этой теме было обусловлено фактами резкого завышения цен на лекарства в розничных сетях. О ситуации на рынке медикаментов, планах властей и перспективе импортозамещения в отрасли «Культуре» рассказал председатель комитета Госдумы по охране здоровья Сергей КАЛАШНИКОВ.

культура: Как считаете, сумеет ли правительство подготовить положительный ответ на поручение Путина? 
Калашников: Чтобы отреагировать с реальными предложениями, правительству придется прыгнуть выше головы. Дело в том, что любое предприятие, которое существует в рыночной среде, вне зависимости от формы собственности — государственное или частное — по умолчанию будет работать на свою прибыль. Единственный способ для государства повлиять при этом на цены и ассортимент продукции — это дотирование и конкретно оговоренные условия по всей цепочке производителей, поставщиков и продавцов. Например, можно установить такое: если мы, государственная аптечная сеть, закупаем у вас большую партию определенного препарата, то вы обещаете не повышать цены в течение определенного времени. Но в любом случае, если не получится создать государственные аптеки «вне рынка», им придется так же брать товар, расплачиваться, иметь рентабельность, а значит, обещать от их лица конечному покупателю лекарства по фиксированным ценам, будет очень рискованно.

Не стоит забывать и о других побочных явлениях. Ведь если некорректно реализовать систему государственных аптек, то мы получим аналог госкорпораций, которые прославлены не столько своей эффективностью, сколько высокими зарплатами топ-менеджеров.

культура: Можно ли другим способом зафиксировать цены, ведь именно такая задача ставится перед правительством в конечном итоге? 
Калашников: Я думаю, необходимы жесткие правила наценки. Такие меры в отношении аптечной продукции действуют во многих странах. Проводится экспертиза цены и жестко высчитывается весь процесс ее формирования — начиная от себестоимости сырья. Например, перед тем, как купить субстанцию у предприятия, утверждающего, что ее стоимость $100 за кг, мы проводим анализ и выясняем, что в других странах она стоит гораздо дешевле или другие производители берут ее по стоимости вдвое меньшей. Тогда мы просто отказываемся от сделки. Таким образом, с помощью сравнительного анализа государство может установить правила игры. Условно говоря, оптовик получает 10% надбавки, к этому прибавляем рентабельность предприятия 20%, хотя для производства это даже многовато, и еще 10% оставляем рознице. Итого к себестоимости плюсуем 40%, и у нас получается реальная цена, которую и надлежит отслеживать. Этот метод проще, прозрачнее и сможет дать гарантию стоимости социально значимого товара.

культура: Президент поручил также мониторить аптечные ценники, поскольку эксперты отмечают, что в России многие препараты стоят дороже, чем в ЕС...
Калашников: Да, и сейчас уже есть соответствующее поручение Минздрава и Росздравнадзора — мониторинг цен на лекарственные препараты ведется во всех регионах. Но вопрос заключается в том, как использовать его результаты. Разница в ценах у нас возникает не только на международном уровне, но и при сравнительной характеристике в субъектах. Скажем, в Москве лекарства могут оказаться дороже, чем на Чукотке. И в таком случае наша задача — разобраться: как столица рассчитывала стоимость лекарств и задавала формулу розничной цены? То есть мониторинг должен создать почву для дальнейшей работы. Далее будет необходимо принять оперативные решения по территориям или даже по конкретным аптекам, поручив Росздравнадзору, ФАС, ФСТ, чтобы они сформировали совместную экспертную комиссию и по результатам мониторинга ежемесячно определяли, кого наказать, а кого поставить на место. Если же все ограничится мониторингом, то эффекта не будет, — как от врача, постоянно измеряющего температуру больному, но не предпринимающего никаких действий.

культура: Должны ли быть разработаны дополнительные механизмы регулирования цен на медикаменты?
Калашников: Этим вопросом мы занимаемся в Госдуме. Недавно приняли ряд поправок в ФЗ № 61 «Об обращении лекарственных средств», а также поправки в административный и уголовный кодексы, которые резко ужесточают ответственность в данном сегменте. Но этого может оказаться недостаточно. И главная причина в некоторой бюрократической неразберихе. В большинстве стран за качество лекарств отвечает один орган, тогда как у нас эта обязанность ложится сразу на пять. Минпромторг следит за производством, Минсельхоз контролирует естественные природные субстанции, Росздравнадзор несет ответственность за конечные формы, ФАС — за продажу, цены и фальсификат, наконец, качество является сферой Роспотребнадзора. Порой при объединении усилий возникает эффект лебедя, рака и щуки. Очевидно, что необходимо создание единого контролирующего органа. Это позволит не только цивилизованно разобраться с проблемами, но и сократить лишних чиновников. 

культура: Известно, что львиная доля медикаментов на наш рынок поступает из-за границы. Реально ли в обозримой перспективе перейти на отечественные лекарства?
Калашников: А вот тут парадокс. Импортозамещение возможно, но едва ли достижимо. Сейчас среди жизненно важных лекарственных препаратов (их порядка 800 наименований) около трети составляет импорт, остальное — отечественные аналоги. Тогда как в ценовом измерении показатели прямо противоположны: 70% составляют зарубежные препараты, а 30% — российские. Это означает, что всякие физрастворы, старые дешевые анальгетики производим мы, а лекарства, которые действительно лечат, закупаются за границей. 

Импортозамещение за счет широкого производства отечественных лекарств, производимых на базе импортных формул, тоже проблематично. Во-первых, из-за того, что в России крайне затруднена система регистрации лекарственных форм. Я, кстати, уже давно предлагаю упростить процедуру для тех лекарств, которые прошли клинические испытания и заслужили признание в США или ЕС. Во-вторых, надо определиться, является ли вообще «отверточное производство» замещением импорта? Все субстанции у нас сегодня на 90% зарубежные: завозят бочками определенные ингредиенты, а здесь делают из них таблетки. В том числе закупаем даже упаковку! По сути дела, такое импортозамещение — это розлив по бокалам. А причина в том, что мы утратили почти все отечественное производство субстанций. Увы, но и в федеральной программе «Фарма-2020» отсутствует раздел об их возрождении. Если же мы хотим полноценное импортозамещение, то необходимо его срочно добавить. 

А пока в лучшем случае можно говорить лишь о пути автопрома для фармацевтики. То есть о таком производстве, которое предполагало бы производство готовых химических субстанций и весь полный цикл, как на «Автовазе», по заграничным технологиям. Но это нельзя назвать полностью отечественным производством — только формой дистрибьюции. 

культура: Уже не раз поднималась тема, что в наших аптеках каждая десятая упаковка таблеток — подделка, а весь рынок фальсификата составляет порядка 200–300 млн долларов. Какие меры предпринимают законодатели?
Калашников: Недавно мы как раз приняли уголовную ответственность за подделки. Но проблема осталась, поскольку все курирующие этот вопрос ведомства называют разные цифры фальсификата: Минздрав с Роспотребнадзором говорят о доле в 1%, полиция, на данные которой вы, видимо, опираетесь, утверждает, что доля составляет 10% от всей продукции, независимые эксперты полагают, что она вообще равна 40%. И, разумеется, я, как председатель комитета по охране здоровья, не могу утверждать, что имею точное представление. Опять же потому, что у нас пока нет единого органа, контролирующего этот вопрос, и конкретных ответственных лиц.

культура: А каково происхождение фальсификата: кто в основном его производит — отечественные или зарубежные дельцы?
Калашников: Согласно моим исследованиям, это и импортные таблетки, и произведенные на территории нашей страны. Система очень простая, а бизнес прибыльный — это главные причины для тех, кто решает заняться незаконным производством таблеток. Аппарат для их изготовления стоит не более 300 000 рублей, аппарат для изготовления упаковки — столько же. Дело за малым — покупкой бочки мела. И можно продавать по цене 300–400 рублей за упаковку. Так что и иностранцы, и наши умельцы активно на этом рынке промышляют.

культура: Если резюмировать, какие проблемы отрасли представляются Вам первоочередными?
Калашников: Прежде всего, необходимо разобраться в управлении. Как, я уже говорил, сейчас за производство таблеток отвечает Минпромторг, а за качество — Минздрав. И их работа не коррелируется. Я считаю, что необходимо передать весь функционал федеральному Минздраву — как главному профильному ведомству. Там нужно назначить ответственных лиц и спрашивать уже только с них. Тогда мы сможем выбраться и встать на путь восстановления отечественной фармацевтической промышленности.