Денис БОЧАРОВ

29.10.2014

45 лет назад, в 1969 году, состоялась премьера мультфильма «Бременские музыканты». Озвучивший в нем почти всех персонажей Олег Анофриев мгновенно влюбил в себя всю страну. Этот актер сыграл не много главных ролей в кино и на сцене, зато может гордиться неофициальным титулом лучшего экранного певца СССР. Помимо «Ничего на свете лучше нету» и «Говорят, мы бяки-буки» из обожаемого теперь уже несколькими поколениями мультфильма, сразу вспоминаются «Если радость на всех одна», «Какая песня без баяна», «Есть только миг», «Все было, все было...», «Я на солнышке сижу», «Спят усталые игрушки»... Анофриевское исполнение этих песен по праву считается каноническим. Корреспондент «Культуры» пообщался с неподражаемым мастером вокального перевоплощения.

культура: Как поживаете, Олег Андреевич? Как самочувствие?
Анофриев: Спасибо, нормально. С учетом моего возраста (в следующем году Анофриеву исполнится 85. — «Культура»), не жалуюсь. 

культура: Чем заняты? В последнее время о Вас не так много слышно...
Анофриев: У меня больше нет необходимости как-то самовыражаться. Постоянно звонят с телевидения с различными предложениями, но мне все это не интересно. Предпочитаю в Москву не выезжать. Сижу тихо в селе, пишу стихи. 

культура: А почему, прожив долгое время в Москве, решили перебраться за город? Устали от шума городского?     
Анофриев: Скорее, просто от жизни. Хочется побыть в стороне, никого не видеть, кроме собственной семьи, и заниматься любимым делом. Коим на сегодняшний день является, повторюсь, стихотворчество. 

культура: Оно официально как-то оформлено?
Анофриев: Недавно вышла книга под названием «Есть только миг». Там много стихотворений, несколько прозаических эссе, воспоминания о тех великих людях, с которыми в разные годы сводила судьба, а также пародии, эпиграммы... 

культура: Стихи сочиняете для души или имеете на них особые виды: может быть, хотите издать собственный, исключительно поэтический сборник? 
Анофриев: Что-то выкладываю на своем сайте. А специально издавать... Знаете, не вижу в этом большого смысла. Все-таки, я человек двадцатого века, а не двадцать первого. Сейчас уже другая манера письма, в которую, простите за каламбур, не вписываюсь. Иной образный ряд, изменились и оценочные категории, эпитеты и метафоры тоже не мои — в общем, все, по большому счету, чуждо. Пишу в классической манере — по-другому не скажешь. Беру за основу классиков, произведения которых в свое время хорошо усвоил. 

Считаю позорным куда-то бегать, разносить собственные сочинения по почтовым ящикам — как делают многие современные «звезды». Запишут альбом, и начинают его «раскачивать» — подобная суета не по мне. Не преследую никакой материальной выгоды. На сайте, кстати, много отзывов на мое творчество, и — что льстит — пока не было ни одного отрицательного. Стих, без ложной скромности, у меня предельно точный. Судите сами:   

Спешите жить, спешите жить,
Не зная зависти.
Туда — спеши иль не спеши — 
Не опоздаете.

И каждый миг — как боевик,
Как вдохновение.
Ведь жизнь моя есть только миг,
Одно мгновение. 

А если время на погост
Когда-то сбудется, 
Лежи спокойно, в полный рост:
Пускай любуются. 

Я на Ваганьково ходил — 
Явленье скучное:
Там очень тесно от могил 
И очень скученно...

Умейте местом дорожить — 
Живите в радости.
Спешите жить, спешите жить,
Не зная зависти!   

культура: И книгу назвали «Есть только миг», и в стихах у Вас это проскальзывает... Любимая песня?
Анофриев: Самая близкая, скажем так. Я с ней прожил полжизни. На мой взгляд, гениальная вещь — такие появляются раз в сто лет. 

культура: Вы, без елея и излишней комплиментарности, пожалуй, лучший исполнитель экранных песен. А почему сегодня музыка для кино в целом и песня для фильма в частности (как жанр) утратили свои, некогда казавшиеся непоколебимыми, позиции?
Анофриев: На днях включил телевизор, наткнулся на изумительную ленту 1940 года «Светлый путь», с Орловой в главной роли. В очередной раз восхитился: Господи, какое важное место — да фактически решающее — в картине занимает музыка! Это можно сказать и в отношении многих других старых фильмов: они, по сути, на отличной музыке построены. Недаром в те годы существовала настоящая музыкальная редактура, при которой принимали далеко не все песни даже знаменитых композиторов. Им порой приходилось по два-три раза переписывать произведения, дабы они в итоге попали в картину. 

А сегодня эта структура разрушена. На режиссерскую вахту заступила шпана. Пришли люди, суть мировоззрения которых сводится к эротике и прочей муре. Я, хоть и с известной долей иронии отношусь к учению Станиславского, все же считаю, что в одном он точно был прав: категорически запрещал актерам на сцене есть, пить, говорить по телефону и все в этом духе. Потому что в противном случае никакого искусства не получится. А сейчас на экране и на сцене обязательно жрут, бухают, матерятся и трахаются. О какой песне в таких обстоятельствах может идти речь? 

культура: И как же нам вернуть ее?  
Анофриев: Мне кажется, дни хорошей и правильной экранной или театральной песни сочтены. Сравнительно недавно я поставил в мытищинском театре драмы и комедии ФЭСТ мюзикл, к которому написал и музыку, и либретто. Мне казалось, это очень удачная постановка. Но, к моему разочарованию, никакого ажиотажа она не вызвала. Ну, да Бог бы с этим...

Поющих артистов сегодня не меньше, чем в лучшие времена, — правда, плохо поющих. А если порой и встречаются хорошие исполнители, для них просто нет достойных песен. Получается некий замкнутый круг. Говорить о том, «почему тогда — да, а сегодня — нет», на мой взгляд, бессмысленно. Достаточно просто посмотреть на имена: Островский, Френкель, Бабаджанян, Фрадкин, Фельцман — вы можете назвать нынешних творцов, кого следует поставить в один ряд с этими великими композиторами? 

К тому же, сегодня из песни ушла душевность, сентиментальность. Ничего не имею против телешоу «Голос», но постоянно удивляюсь: что же они все так орут? Создается впечатление, что просто вопят, извините, на прямой кишке. 

культура: Давайте о менее грустном. 45 лет назад вышел мультфильм «Бременские музыканты», который как минимум половиной своего бешеного успеха обязан участию Олега Анофриева. Какие у Вас воспоминания об этом проекте?
Анофриев: Все произошло спонтанно — с одной стороны. С другой, мы знаем: случайностей в этом мире не бывает. Просто получилось так, что в нужное время в правильном месте собрались четыре незаурядные личности — одна талантливее другой. Прекрасный композитор Геннадий Гладков, замечательный детский поэт Юрий Энтин, потрясающий актер и сценарист Василий Ливанов, ну и ваш покорный слуга — осмелюсь к вышеперечисленным персонам причислить себя. Мы не предполагали, что получится сверхшлягер — тем более, создали его фактически за одну ночь. Пришли в студию в одиннадцать вечера и ушли в семь утра. Связано это с тем, что выкроить время представлялось трудно выполнимой задачей: студия звукозаписи «Мелодия» постоянно была занята — то классиками, то эстрадниками, то еще кем-нибудь. Но, как показало время, овчинка стоила выделки: получился шедевр, который по сей день мало кого оставляет равнодушным. 

культура: Как же Вы за ночь сумели перевоплотиться в столь разных персонажей? 
Анофриев: Да ладно, Господь с вами, какое перевоплощение? Просто сыграл самого себя, и все дела. Можете считать, что вот такой я разносторонний (смеется).

культура: Вашему перу принадлежит замечательная песня «Какая песня без баяна». Действительно, казалось бы, какая? Но ведь современная песня вполне без него обходится... Это проблема, беда или судьба?
Анофриев: Ну, когда я ее писал, то не рассуждал так уж прямолинейно и однозначно. Ведь Баян — это прежде всего сказитель, певец, прославляющий русское народное творчество: издревле так повелось. А как «лечить» современную песню, честно говоря, не знаю. Недавно, хохмы ради, решил сочинить нечто «модное». Написал такой нарочитый примитив, что дальше ехать некуда, типа: «ты пойди сюда, не ходи туда, ты моя любовь, что волнует кровь», и все в таком духе. Получилась банальная ерунда, но современной песни не вышло. Ведь у нее, при всем моем брезгливом отношении, свой образный ход: метафоры, эпитеты, определения, которые надо знать, а не просто тупо заимствовать. Этим нужно жить — а я, видимо, современными кодами просто не оперирую в должной степени. Не понимаю таких художественных посылов: «я временно беременна» или «не давай ему, а давай тому». У меня есть на эту тему стихотворение: 

О, как бы я хотел побыть Лолитой, 
Потом побыть немного Джигурдой.
Сначала быть известной, знаменитой,
Потом уже  — скандальною звездой. 

Меня бы приглашал к себе Малахов,
Я был бы у народа на виду.
И, как Лолита, посылал всех на х...
И, как Никита, посылал в п...   

Дело в том, что произносить подобные слова у определенных слоев населения стало своего рода шиком. А этого быть не должно. У Мережковского есть книга «Грядущий хам». Так вот, этот самый хам уже пришел: занял свою нишу, расплодился. Но самое отвратительное то, что хам этот — устойчивый и настырный. Он предлагает и продвигает свое псевдо-творчество, которое распространяется быстрее, чем пресловутая эбола.

культура: А есть ли возможность бороться с этим самым хамом?
Анофриев: Бессмысленно. Как воевать с плесенью или тараканами? На Украине сегодня похожая ситуация: одни постоянно стреляют, а другие стоически следуют правилам, которые сами на свои плечи взвалили. Вообще, украинские события переживаю болезненно. Безмерно удивлен: никогда не думал, что там могут нас так сильно ненавидеть. Получилась парадоксальная картина. Одна часть — Донецкая и Луганская области — русские люди, которые давно освоили эту территорию и жили на ней, благодаря собственному труду. А другая — сентиментальные убийцы, страдающие комплексом неполноценности. Вот они и орудуют там сегодня. 

культура: Сентиментальные?
Анофриев: Убивая, они причитают и плачут. Стеная в духе «Ох, как жалко», отрезают головы. Эти ребята просто плохо читали Гоголя. А может, вообще не знают, кто это такой. Полистайте классика, и все станет на свои места.

культура: Не планируете написать подробную автобиографию? Сегодня это тренд...
Анофриев: Плевать я хотел на тренды. А мемуары... Да кому они нужны? Я уже вышел в тираж, молодежь меня не узнает. Не обижаюсь: слава Богу, мне дан разум, позволяющий быть как самокритичным, так и самовлюбленным. Лучше отвечу стихами:  

Пусть солнце греет камень свыше,
А камень греет грудь мою.
Закрой глаза, и ты услышишь,
Как я в душе твоей пою.

Весь мой молитвенный багаж
Из двух молитв, две пары строчек: 
С утра читаю «Отче наш»,
«Есть только миг» — поближе к ночи. 

Большинство моих последних стихотворений посвящено прощанию с великолепной, неповторимой планетой под названием Земля.  

культура: Как-то уж очень апокалиптично...  
Анофриев: 

Когда дорога близится к концу, 

Не искушайся ценностей прибавить.

Собравшемуся это не к лицу:

Ведь все равно придется все оставить — 

Святоше или подлецу. 

культура: Давно ли Вы сосредоточились именно на стихотворчестве? Или всегда писали?    
Анофриев: Первые вирши датируются 1950-ми годами. Но сочинителем рифмованных посланий в полной мере осознал себя сравнительно недавно. 

культура: Вы начинали как театральный актер. Почему приняли решение оставить сцену?
Анофриев: Мне показалось, что это фальшивое сообщество. Непоследовательное, нестабильное и нечестное — удержаться там, обладая твердой человеческой позицией, представлялось невозможным. Где-то надо было солгать, под кого-то прогнуться, или наоборот — кого-то унизить, поставить на колени: мне это казалось чуждым. Но у меня много друзей из театральной среды — никого обижать не хочу. Просто, видимо, разлюбил профессию актера, устал считаться сценической личностью, которой, откровенно говоря, никогда не являлся. 

культура: Голос Анофриева на записи — почти гарантированный успех. Каков Ваш основной критерий при отборе песен, которые предлагают исполнить?
Анофриев: Искренность. Хотя уже давно ничего на заказ не пою. Лет семь-восемь назад написал песню, которая называется «Пора, Россия!»: 

Не плачь, Россия, о прошедшем
Стеной осеннего дождя.
О тех столетьях сумасшедших,
Державой сделавших тебя.  

Не плачь, Россия, об убитых
На поле брани сыновьях,
Не плачь о подвигах забытых,
Святых, потерянных словах.

Пора, Россия, улыбаться
И собирать Святую Рать!
Уж лучше пусть Тебя боятся,
Но не посмеют презирать!

Мне кажется, сегодня эта вещь звучала бы как гимн. Но ее, увы, никто не знает. Когда впервые предложил композицию, мне ответили: слишком рискованно. А потом уже не пошел — не захотел унижаться.

культура: Какой-то у нас с Вами невеселый разговор получился. Может, на прощание сообщите нечто позитивное? 
Анофриев: Э, я вам еще не прочитал «Кораблик любви», который сочинил недавно, будучи в клинике — мне тогда было очень плохо, думал, что умираю. Но, слава Богу, выкарабкался. Радостных посланий, к сожалению, не получится. И не потому, что не хочу. Просто все мои мысли заняты другим. Поэтому вместо прощального напутствия — вот что. В общем-то, в этих строках вся моя суть: 

Я уйду незаметно,
ни с кем не прощаясь,

Чтобы тем, кому мил,
не спугнуть и улыбки с лица.

Я уйду незаметно,
умереть не решаясь, 

Оставаясь живым  —
и живым без конца. 

Чтоб недели и годы
вы об этом не знали,

Так же слушали песни,
пели вместе со мной. 

Чтобы ваши невзгоды
и ваши печали

С вами реже встречались
иль шли стороной.