«Если услышал выстрел, значит жив»

Людмила ТЕМНОВА Анна СУЗДАЛЬЦЕВА

26.04.2013

Взрывы в Бостоне, кровавая бойня в Белгороде, захват заложников в Афганистане... Сегодня спрос на тех, кто умеет эффективно противостоять атакам террористов, особенно высок. Одно из самых авторитетных антитеррористических подразделений в мире — российская «Альфа», выросшая из засекреченной группы «А» КГБ СССР. Вице-президент Ассоциации ветеранов группы «А» Алексей ФИЛАТОВ специально для «Культуры» рассказал о некоторых секретах отечественных Рэмбо и Бондов.

культура: Говорят, сотрудники подразделения «А» не ведают чувства страха. Неужели такое возможно?

Филатов: Страх заложен самой природой человека, в его основе — древнейший инстинкт самосохранения. Человек, который прослужил в нашем подразделении, все это понимает и никогда не будет бросаться словом «трус». Порог страха и способность действовать при огромном выбросе адреналина, который происходит при стрессе, у каждого свои.

культура: И все-таки существуют ли абсолютно бесстрашные люди?

Филатов: Только раз в жизни я видел такого человека. Но это исключение. Даже натренированные супербойцы испытывают чувство страха — но лишь на долю секунды. Затем человек привыкает к опасности и начинает воспроизводить навыки, полученные в тренировочном процессе. А бояться уже некогда...

культура: Фильмы об агенте Джеймсе Бонде, о Рэмбо очень зрелищны. Могут ли Ваши товарищи, офицеры спецназа, повторить их трюки?

Филатов: Я уверен, что любой сотрудник управления «А» способен проделать трюки, которые показывает дублер Дэниела Крейга в роли Джеймса Бонда. Это уровень начальной подготовки, которая длится примерно полгода. Причем за это время человек приобретает навыки, которые есть далеко не у каждого каскадера. Он должен уметь плавать под водой, владеть своим телом и всеми видами оружия, выполнять любые акробатические трюки. Может за месяц обучиться любому новому для себя виду спорта — будь то метание ядра или тройной прыжок. Тренировки проходят ежедневно в горах, в лесах.

культура: Что нужно уметь, чтобы попасть в «Альфу»?

Филатов: При отборе претендентов используются самые различные тесты: от классического подтягивания до специальных упражнений. Они постоянно меняются, кандидат не знает, какое испытание его ждет. Кроме того, все проходят психологические испытания. Они имеют гриф секретности и длятся не один день. В дальнейшем для подготовки к чрезвычайным ситуациям будущие бойцы проходят через посещение моргов, участвуют в препарировании тел.

культура: Ничего себе...

Филатов: Конечно. У бойца должна быть железная психологическая выносливость. Даже сам тренировочный процесс проходит с прямой угрозой для личной безопасности. В «Альфе» каждый обязательно проходит испытание так называемым обстрелом. Когда ты в составе подразделения идешь на воображаемого противника, а по тебе длинными очередями стреляют прямо поверх головы из крупнокалиберного пулемета боевыми патронами. Одно неверное движение — и ты погибнешь. Это делается для того, чтобы человек реально чувствовал, что такое опасность. После шести месяцев такой подготовки сотрудник еще считается молодым бойцом. Три года он будет проходить проверку в настоящих боях. Пока не пройдет, нет уверенности, что когда он получит пулю в бронежилет или увидит рядом погибшего товарища, то сможет продолжить работать, выполнять поставленную задачу.

культура: Существует ли какое-нибудь особое питание на время участия в спецоперациях?

Филатов: Наши бойцы употребляют так называемые сублимированные продукты — одного килограмма хватает на пять дней активных действий. В качестве необходимых добавок — специальные «боевые гели»: выдавливаешь их из тюбика и запиваешь водой. Они дают организму мощную энергию. При выполнении особых задач используется специальная диета. Особенно это касается снайперов и наблюдателей, которым приходится проводить без движения значительный отрезок времени. Эта диета позволяет не испытывать, скажем так, физиологических неудобств до двух суток.

Не забывают бойцы «Альфы» и о старом дедовском способе — съесть при длительных нагрузках кусок хорошего сала. Оно медленно переваривается и дает энергию на длительный период.

культура: А сколько лет человек способен оставаться в такой форме?

Филатов: Пик формы длится десять лет: примерно с 25-30 до 35-40 лет. Все эти годы сотрудник должен, где бы он ни находился, быть готовым получить боевой вызов и в течение двух часов войти в бой. Единственное исключение — отпуск.

культура: Что происходит после той «пиковой» десятилетки, о которой Вы говорили?

Филатов: Потом офицер должен или продвигаться по служебной лестнице — становиться командиром отделения, отдела, или же уходить на менее интенсивную работу.

культура: Трудно ли адаптироваться в «мирной жизни»?

Филатов: Главная трудность в том, что настоящие бойцы, сполна отдававшиеся работе в спецназе, просто не мыслят себя вне привычной боевой деятельности. Они привыкли жить на высоких скоростях и, оказавшись в нашей повседневности, порой теряют смысл жизни. Им неуютно. Нет того прилива адреналина, который они привыкли получать, отправляясь на спецзадания. Вот почему очень важна деятельность ветеранских организаций. Речь идет не только о специальной адаптации или трудоустройстве. Мы стараемся дать офицерам возможность по-прежнему оставаться в едином коллективе.

культура: Можете в толпе вычислить такого же профессионала, как Вы?

Филатов: Думаю, да. Знаете самый простой способ? Если раздается выстрел, человек неподготовленный вздрагивает и оборачивается, кто-то приседает. А подготовленный даже не обернется, естественный рефлекс у него изменен привычкой и знанием. Он знает, что если ты услышал выстрел, то пуля уже пролетела, ведь ее скорость выше, чем скорость звука. Значит, ты жив.

культура: Что Вам лично дал опыт работы в «Альфе»?

Филатов: Я попал в подразделение случайно — до того работал инженером по эксплуатации ЭВМ. Но, узнав о возможности попасть в подразделение «А», бросил гражданскую жизнь. Я абсолютно не понимал, куда иду, всю опасность новой работы осознал уже непосредственно во время подготовки. Но хочу сказать, что благодарен судьбе, — это лучшие годы моей жизни. Те переживания, эмоции, которые я там испытал, то понимание жизни и человеческих отношений, которое я оттуда вынес, несравнимы ни с чем.