Денис СУТЫКА

26.12.2019

Работа режиссера-аниматора Константина Бронзита «Он не может жить без космоса» вошла в шорт-лист «Оскара» в категории «Лучший анимационный короткометражный фильм». Ранее Бронзит уже дважды становился номинантом: за короткометражки «Уборная история — любовная история» и «Мы не можем жить без космоса». Режиссер рассказал «Культуре» о том, кто может получить заветную статуэтку в его номинации, о плате за талант и тапочках в космосе.

культура: Вы можете навскидку сказать, сколько раз Вам позвонили журналисты после того, как стало известно, что Ваш мультфильм попал в шорт-лист «Оскара»?
Бронзит: Наверное, раз тридцать за два дня.

культура: И как восприняли такое повышенное внимание?
Бронзит: Если честно, испытываю некоторое раздражение. Не к журналистам — они делают свою работу. А к преувеличению значимости ситуации. Все это немножко преждевременно. Все поздравляют, а поздравлять рановато. И уж совсем раздражает, когда начинают поздравлять с номинацией. Как в поговорке «слышу звон, да не знаю, где он». Никакой номинации нет, а есть только предварительный отборочный этап. До самой номинации еще дожить надо, и можно сто раз остаться за бортом, а тебя уже поздравляют.

культура: Обратил внимание, что многие спрашивали Вас об «оскаровской формуле» короткометражного мультфильма. Если пойти от обратного — могли бы сказать, что точно не стоит делать, чтобы появился шанс?
Бронзит: Думаю, это знает любой профессионал: Американская киноакадемия в короткометражной анимации точно не примет треша, чернухи, кровищи и вообще ничего маргинального. Они нормальные люди. Скорее, нужно двигаться в сторону толерантности в хорошем смысле этого слова. Лучше кого-то пожалеть, чем расчленить, тогда появятся шансы на «Оскар».

культура: Работая над короткометражной анимацией, думаете о фестивальном успехе?
Бронзит: Если бы думал, я бы точно не делал второй фильм «Он не может жить без космоса» (в 2016 году режиссер создал мультфильм «Мы не можем жить без космоса». — «Культура») Почему? Потому что я жутко рисковал и, в общем-то, искренне удивлен попаданию в шорт-лист. Академики не очень любят вторичность. А я уже одним названием вношу путаницу и неизбежно связываю два совершенно разных фильма. Кто-то даже пишет в комментариях, мол, как же так, это же старый фильм и он уже был в номинации! Академики такие же люди. Если бы я был «заточен» на результат, то сделал бы совсем другой фильм с другим названием. Более того, у меня есть друг в Америке, он тоже член академии, так вот когда он посмотрел рабочий материал моего фильма, он сказал: «Отличная история, делай, но помни, что «Оскара» за такие фильмы не дают!» И еще: если бы у меня были притязания именно на «Оскар», я бы делал фильмы чаще, чем раз в четыре года. Ведь чем активнее закидываешь удочку, тем выше вероятность что-то поймать.

культура: Вы видели работы своих коллег, попавших в шорт-лист?
Бронзит: Конечно!

культура: Если бы Константин Бронзит был среди академиков, то кому бы дал статуэтку?
Бронзит: Я даже могу с вероятностью в 90 процентов сказать, кто ее получит.

культура: Кто, если не секрет?
Бронзит: Запишите — французский фильм Mémorable («Незабываемый»). Опять же не потому, что это гениальный фильм, — просто он точно попадает в то, что академикам близко. Это история про художника, страдающего старческой деменцией; как он живет с женой, как она с ним мучается и пытается ему помочь. При этом фильм очень кинематографичен и эффектен. Из-за тематики и точного воспроизведения смыслов «Незабываемый» — один из главных претендентов.

культура: Можно делать ставки?
Бронзит: Лично я бы поставил на него.

культура: Почему Вы решили сделать «Он не может жить без космоса» — если не для славы и наград?
Бронзит: (Задумывается.) Не люблю скатываться в патетику, но... скажу так: есть вещи, которые нельзя не сделать. Для меня замысел фильма — инородный организм, который поселяется во мне. Как в фильме Ридли Скотта «Чужой». Он начинает жрать меня изнутри. Сделав фильм, я от него освобождаюсь. Тут вообще не до «Оскара», если честно. Жить бы спокойно.

культура: В фильме «Мы не можем жить без космоса» центральная тема одиночества показана через призму космоса. Причем космоса — как чужеродного пространства для человека. У меня, допустим, космос ассоциируется с хижиной отшельника в тайге, где нет людей и можно побыть наедине с самим собой, найти внутренний покой. Думаю, многие москвичи мечтали бы улететь на недельку в космос, чтобы отдохнуть от мегаполиса.
Бронзит: Я боюсь, вы так рассуждаете, потому что в космосе никогда не были, равно как и я. И рассуждаете немного литературоцентрично. В принципе, мне понятно, откуда такие мысли. Я скажу приземленнее. Космос абсолютно чужд человеку. Там слишком темно и холодно и нечем дышать без спецсредств. Понимаете, человеку в космосе нечего делать. Не знаю, что мы там забыли, хотя с точки зрения технологий все понятно. Но вот эти разговоры о том, что, мол, давайте переселимся на другую планету... Наш дом — Земля. Банально, но так. Космос чужд человеку. Там экстремальные условия. О каком покое может идти речь?

культура: Вполне вероятно, Ваши коллеги-кинематографисты создали такое романтизированное впечатление о космосе.
Бронзит: Да, космос романтичен. Собственно, как и мысль уйти в лес и жить одному. А поди-ка попробуй, сделай. Я же убираю всю романтизацию, и становится очевидно, что это пространство — антагонист человеку.

культура: Если не секрет, помните первую мысль, послужившую толчком к созданию фильма «Он не может жить без космоса»?
Бронзит: Никакого секрета нет. В титрах указано: «По идее Миши Сафронова». Это мой коллега с питерской студии «Да». Миша преподавал в университете мультипликацию. И однажды дал студентам классическое режиссерское упражнение. В качестве этюда в нескольких предложениях нужно было соединить несоединимое. Например, чукчу и подводную лодку. Одной из таких словесных пар был космос и домашние тапочки. И вот он сам придумал ответ на это задание: у мамы сын — космонавт. Ему надо лететь, и мама из любви к нему кладет в чемодан с инструментами вместо какой-то детали домашние тапочки. Космонавт выходит в открытый космос и в нужный момент обнаруживает вместо инструмента тапочки. Ровно с этой секунды я потерял покой. Как думаете, что меня поразило?

культура: Так сразу не скажу.
Бронзит: Правильно, каждый человек реагирует на то, что близко ему самому. Например, Мишу явно цеплял сам перевертыш с тапочками. А у меня гром разразился, когда он произнес первую фразу: «У мамы сын — космонавт». Как только он это сказал, я увидел потрясающую метафору человеческой судьбы и ее простейшую визуализацию: он родился в скафандре. Я кишками почувствовал драматизм истории. Он же еще маленький, не осознает своего предназначения, а мама видит, боится и всячески хочет его от этого уберечь.

культура: Как Вы считаете, одаренный человек всегда вынужден страдать?
Бронзит: В искусстве человек интересен при условии, если он ставит перед собой жизненные задачи. Эти задачи берутся только из собственной жизни. Но за вменяемый результат надо платить: здоровьем, временем, энергией, нервами. И в этом смысле — да, искусство никогда не даст вам покоя. Такова была, например, судьба Андрея Тарковского. У него во главе угла стояло творчество, но он за это заплатил дорогую цену. Но такая судьба, слава Богу, предначертана единицам. А мы давайте хотя бы на время отложим наши замыслы и просто весело встретим Новый год.