Кантемир Балагов: «Жалею, что не застал советское время»

Алексей КОЛЕНСКИЙ

03.08.2017


«Теснота»
Россия, 2017

Режиссер: Кантемир Балагов

В ролях: Дарья Жовнер, Ольга Драгунова, Артем Цыпин, Вениамин Кац, Назир Жуков

18+

В прокате с 3 августа

На экранах — участник каннской программы «Особый взгляд», лауреат премии ФИПРЕССИ, яркий дебют этого года фильм «Теснота» Кантемира Балагова. 

1998 год, Нальчик. В день помолвки неизвестные похищают жениха и невесту. Еврейская община собирает деньги, но их хватает лишь на выкуп девушки. Родители парня продают все, что могут, но это копейки. Отчаявшись, отец решает выдать старшую дочь за нелюбимого человека, чтобы откупиться от негодяев деньгами, полученными от него. Ила должна принести себя в жертву семье, но у нее иные виды на будущее. 

Захватывающая и трогательная история духовной борьбы героини с отчуждением окружающих — живая метафора судьбы нашей страны в девяностые годы. Накануне премьеры «Культура» пообщалась с режиссером.

культура: Чем зацепил сюжет, знакомы ли Вам прототипы героев?
Балагов: В 90-е подобные похищения у нас были не редкостью. Об этом случае мне рассказал отец. Но реальная драма с криминальными разборками, безуспешными попытками договориться показалась не столь интересной. Хотелось понять, что переживает семья, раскрыть драматизм ситуации, двойственность персонажей и трагедию распада. Родители осознают, что, заплатив выкуп, уже не смогут жить по-прежнему — цена спасения сына оказывается для них слишком высокой... 

культура: В истории читается социальный подтекст — чем беднее люди, тем острее они ощущают гнет роковых обстоятельств и архаических общественных отношений. «Теснота» напоминает современное румынское кино — семейные драмы, разыгрывающиеся на считанных квадратных метрах... 
Балагов: Вы не первый, кто об этом говорит, но я не видел эти картины. Как только у сценария появилось название, пришло понимание визуального ряда фильма — максимальное приближение камеры, формат кадра 4:3, концентрация на людях, подавленных внешней и внутренней теснотой. 

С натурой определились быстро, труднее всего оказалось найти главную героиню. Сквозь переживания Илы должна была проходить художественная нить истории. Три месяца не могли выбрать — случайно наткнулись на выпускницу Школы-студии МХАТ Дарью Жовнер, без нее бы фильм не состоялся. 

культура: Община в картине — это горские евреи? 
Балагов: Это квартал татов, а герои — приезжие, поэтому им и не удается вписаться. Исполнителей искали через петербургскую синагогу, профессиональные актеры — Ила, ее жених, родители и раввин; остальные — непрофессионалы. 

культура: Вы остро чувствуете социальную проблематику. В чем основные причины северокавказских конфликтов? 
Балагов: Безразличие и недоверие старшего поколения к молодежи. Во многом это связано с традициями: младшие не имеют права голоса. Думаю, это не совсем правильно — время идет, многое меняется. В любом случае люди должны жить в согласии с совестью, даже если это противоречит обычаям. 

культура: Быть может, отчасти причина розни в религии?
Балагов: Не каждый называющий себя сыном Аллаха является таковым. Как им стать — трудный вопрос. Я родился мусульманином, верю во Всевышнего, но пока не готов жить по строгим религиозным правилам и, случается, вызываю у сверстников неприязнь. К сожалению, некоторые интерпретируют ислам в агрессивном ключе племенного эгоизма: мы лучше всех. Но если человек искренне приходит к Богу, он встает на путь нравственного совершенствования. 

культура: Общинные нормы поведения подавляют индивидуальное самосознание?
Балагов: Думаю, да. Жалею, что не застал советское время. К молодым было иное отношение. Например, мой отец смог в 25 лет занять высокий пост. Он не располагал ни нужными связями, ни влиятельными знакомствами, просто хорошо учился. Сейчас подобное кажется немыслимым. Мой дебют состоялся благодаря поддержке руководителя нашего курса Александра Сокурова, давшего слово помочь своим выпускникам. 

культура: По сравнению с девяностыми ситуация на Кавказе нормализовалась?
Балагов: Да. Мы берем крайнюю точку распада великой страны — 1998-й. Каждый народ в эти годы пытался нащупать путь к национальной идентичности. Тогда в Кабардино-Балкарии присутствовали русофобские настроения, но сейчас все успокоилось. Может быть, сработал пример Чечни. И национальный вопрос так остро теперь не стоит: русские, евреи и кабардинцы живут вместе. Единственный по-настоящему тревожный сигнал: все, кто хочет чего-то добиться, — покидают Нальчик. 

культура: Чему научил Вас Сокуров? 
Балагов: Чувствовать кино и читать книги — Достоевского, Толстого, Чехова, Флобера, Гюго. Во ВГИКе преподают академический кинематограф, а Александр Николаевич стремился лишь сохранить нашу индивидуальность и привить хороший вкус. Никогда не навязывал собственного мнения, запрещал смотреть свои фильмы. Мы вместе разбирали книги и классические картины — «Лисички» Уайлера, «Трамвай «Желание» Казана, «Мосты округа Мэдисон» Иствуда с гениальной Мерил Стрип, учились понимать и раскрывать женский характер. Студенческие годы — лучшее время для ошибок и поисков. 

культура: О чем еще хотите рассказать зрителю?
Балагов: Сейчас взял паузу, хочу понять: могу ли сказать что-то новое, переживаю, как примут «Тесноту» на родине... Мечтаю создать исторический фильм про послевоенный Северный Кавказ — о девушке, возвратившейся с фронта в родную деревню и пытающейся найти себя в мирной жизни. А, может быть, вернусь в 90-е и сделаю криминальную драму или сниму политический байопик на материале 80-х.


Фото на анонсе: Петр Ковалев/ТАСС