Татьяна МЕДВЕДЕВА

20.04.2016

Путь России всегда пролегал от опасности смуты к необходимости построения сильного государства. Напоминанием об этом служит и печально известная битва на реке Липице, произошедшая ровно 800 лет назад, 21 апреля 1216-го и ставшая кровавым апофеозом междоусобной брани. О том, сколь важно усваивать такие уроки и не допускать их повторения, о причинах популярности Грозного и Сталина, а также о том, что ответить, когда недавно созданную Национальную гвардию России пытаются сравнивать с опричниной, размышляет историк Дмитрий Володихин. 

культура: Сегодня история в центре общественных дискуссий. Мы спорим, что именно из каких эпох взять в день сегодняшний. А в чем для Вас главные уроки нашего тысячелетнего пути? 
Володихин: Основной состоит в том, что без христианства мы очень быстро оскотиниваемся, теряем совесть и стыд. В жизни каждого человека должны быть вера в Бога и связанная с нею любовь. Тогда общество окажется способным преодолевать какие угодно сложности и преодолевать пропасти любых катастроф. 

культура: Еще один урок: как только элита начинает ставить свои частные интересы выше общих, происходят смуты и потрясения... 
Володихин: Все верно. Вспомним такое событие: в 1216 году произошла одна из великих национальных трагедий русского народа. Многие тысячи людей пали на поле битвы у реки Липица. В сражении за владимирский престол сошлись, с одной стороны, младшие сыновья Всеволода Большое Гнездо вместе с муромцами, с другой — соединенное войско смоленской и новгородской земель, поддержавшее старшего Всеволодовича Константина. Междоусобная брань князей привела к тому, что берег Липицы был покрыт мертвецами, а сама река окрасилась в красный цвет. Эта чудовищная драма говорит о порче духа. О том, что люди, у которых в руках находилась власть, — русские князья, воспользовались ею ко злу, к разрушению общества. Но все же большинство участников конфликта впоследствии, ужаснувшись тому, что сделали, помирились. И в последующие годы относились друг к другу по-братски, договаривались, прощали обиды. Смогли раскаяться и исправиться. Более того, один из них — князь Георгий Всеволодович — был позднее канонизирован Русской православной церковью. Это значит, что вера позволяет справляться даже с такими немыслимыми бедами. Страна преодолевает смуты и восстанавливается, и данный сюжет не раз повторялся на протяжении веков.

культура: В восприятии истории у многих господствует позитивистский, то есть сугубо материалистический взгляд. Вы же считаете движущей силой истории Божий Промысел? 
Володихин: Да, я в этом смысле человек средневековья. 

культура: Большинству современных людей такой подход чужд. Для них история — расцвет и смерть цивилизаций, борьба государств и народов за доминирование на планете...
Володихин: Не думаю, будто «современные люди» так уж ничего не понимают. У нас в стране много верующих. И это не только бабушки-старушки у свечной лавки при церкви. Тут и министры, и губернаторы, и генералы, и профессора, и известные артисты. Их мнение часто звучит с экранов, по радио, в Сети. Хотя есть и определенная инерция, потому что наше общество очень долго приучали к атеизму. Не так быстро изменится эта картина мира, но надо набраться терпения и делать свое дело. 

культура: Вы нередко говорите о том, что россияне по-прежнему плохо знают историю Церкви...
Володихин: Все так. Роль Церкви в русской истории и культуре немногие представляют себе хорошо. Однако если вернуться лет на двадцать пять назад, то эту роль понимали вообще считанные единицы. А за последнюю четверть века у нас сформировался слой образованных граждан, которые сознают, каким источником творческой силы являлась Церковь для отечественной культуры. И этот слой понемножечку растет. Не надо ждать сногсшибательных духовных прорывов. Все добрые дела совершаются без спешки. Так и с нами будет. 

культура: Насколько важна для России симфония светской и церковной властей? 
Володихин: Симфония предполагает сотрудничество Церкви и государства, священства и царства. Эту идею сформулировал византийский император Юстиниан в своей знаменитой 6-й новелле, где говорится, что глава страны не просто христианин, а персона, которая обязуется хранить религиозные догматы. Периоды симфонии были самыми успешными в нашей истории. Князь Владимир крестил Русь, ввел церковную десятину, возводил храмы и способствовал распространению христианства на всей территории державы. Состояние симфонии имело место на северо-востоке Руси, во Владимиро-Суздальской земле. Андрей Боголюбский был строителем храмов, защитником церкви от леонтианской ереси. В XVI веке возникали периоды симфонии. Митрополит Макарий являлся духовным наставником Ивана IV. В 1589-м при Федоре Иоанновиче учредили патриаршество. Государство бурно развивалось, расширялось территориально и осознавало себя как православную державу. Симфония всегда оставалась труднодостижимым идеалом. Но при некотором усилии обеих сторон, при взаимном стремлении порой это удавалось. Период Никона противоречив. Никон видел Москву в роли второго Иерусалима, центра всего восточного христианского мира. И для этого пошел на изменение некоторых обрядов, произвел поправки в церковных книгах. Он поднимал авторитет священства, наводил дисциплину в церкви. Со всей строгостью карал порочных священников, строил монастыри. Ему принадлежит проект Нового Иерусалима под Москвой. С другой стороны, при нем случился раскол, который тяжело прошелся по русской церкви и отразился на состоянии государства. При Петре произошло упразднение патриаршества, начался синодальный период. Страшная эпоха — XVIII век, когда от монашества за сто лет осталось 10 процентов по сравнению с веком XVII. Только при поздних Романовых отношения церкви и государства потеплели. При государях Александре III и Николае II наступил православный ренессанс. На протяжении всей нашей истории симфония то была, то исчезала. 

культура: Как объяснить любовь народа к Ивану Грозному и Иосифу Сталину? 
Володихин: Все-таки самый популярный государь — Александр Невский, большой православный святой. По недавним празднованиям стало ясно, что и князь Владимир, креститель Руси, тоже фигура очень значимая. А что касается популярности Сталина, то народ вздыхает по «сильной руке», мечтает, что коррупционеров прижмут к ногтю. Однако если с течением времени порядка в стране станет больше и все это будет решаться самыми простыми правительственными мерами, вырастет ответственность административного класса, уменьшится воровство, то и любовь к «сильной руке» начнет ослабевать. И сойдут на нет иллюзии, будто бы придет некий железный дракон, накажет всех виноватых и осчастливит хороших людей.

культуры: Среди современной элиты много тех, кто «далек от народа»? 
Володихин: Я оцениваю их словами старого мультфильма: «Возьмите лучших из лучших». — «Лучшие из лучших зализывают раны». — «Возьмите лучших из худших». То, что у нас сейчас есть, — лучшее из возможного. И по этому поводу остается сказать: «Могло быть еще хуже!» 

культура: Да, но это не утешает. Некоторые эксперты, чтобы решить данную проблему, предлагали ввести нечто наподобие новой опричнины. Как Вы относитесь к такой мысли? 
Володихин: Я убежден, что в случае опричнины этих экспертов первыми и водрузят на кол — чтоб не смели государю советовать. Люди могли говорить подобное, потому что не очень хорошо понимают предмет. И, слава Богу, что большой трагедии они на наши головы не накликали.

культура: Но создание Национальной гвардии России некоторые интерпретируют как возможную опричнину...
Володихин: Я специалист по политической и военной истории России XVI века. И со всей ответственностью заявляю, что опричнина — это учреждение, порожденное обстоятельствами того столетия. И обстоятельствами того же столетия уничтоженное. Сейчас можно проводить какие угодно культурологические аналогии, однако реальность состоит в том, что никакой опричнины у нас нет. А есть другие учреждения, с другими целями и другой социальной базой. Росгвардия на опричнину не похожа. 

культура: Мир становится глобальным. Говорят, рано или поздно всем будет заправлять мировое правительство. Мы готовы к этому? 
Володихин: Россия — самостоятельная цивилизация. И подчиняться правилам, которые прописали транснациональные корпорации или какие-то политические кланы Запада, для нас не имеет смысла. Мы должны жить своим умом. И противостоять тем, кто хочет превратить нас в глину, податливый материал в руках чужеродного строителя.

культура: Многие по-прежнему испытывают ностальгию по Советскому Союзу, хотят построить СССР 2.0.
Володихин: У меня контрпредложение. Я с интересом посмотрел бы на попытку создать Российскую империю 2.0. И в какой-то степени уже участвую в этом. А другие варианты — возвращение в СССР или в первобытнообщинный строй — не для меня. Российская империя 2.0 подразумевает триаду: православие, крепкая государственная власть и народ с его желаниями, чаяниями, традициями и культурой. Это основа нашей жизни. Более крепких основ у нас никогда не будет.