Алексей КОЛЕНСКИЙ

14.05.2015

19 мая первому отечественному фильму-катастрофе исполняется 35 лет. Накануне юбилея картины «Культура» побеседовала с ее автором, режиссером Александром Миттой.

культура: Катастрофы преследовали «Экипаж» с первого съемочного дня?
Митта: Да, когда сгорел макет лайнера, мы были уверены, что картину закроют. Выручил «Аэрофлот», предложивший поработать на списанных бортах... Признаюсь, я не собирался снимать фильм-катастрофу, даже не ведал о существовании этого жанра и удивился, когда узнал, что одновременно с «Экипажем» в мировом прокате шли 16 картин со схожим сюжетом. Ни одна из них не долетала до наших экранов, и мои постоянные соавторы Юлий Дунский и Валерий Фрид работали с чистого листа. Обычно я приносил им готовые «болванки» сценариев, а на этот раз предложил придумать полижанровый фильм о трех богатырях, ковре-самолете и огнедышащем драконе.

культура: Сценаристы осовременили сказку, приписав героям семейные проблемы?
Митта: Да. Мы планировали сочетать, как тогда казалось, несочетаемое — легкие жанры и героический пафос. Мелодрама считалась чем-то несерьезным. Это позволяло обнажать непривлекательные стороны жизни: раннюю беременность, разрушающийся брак, сексуальную несовместимость супругов. Ввести линию ловеласа, сыгранного Леонидом Филатовым. Тогда у нас почти не работали на стыках жанров, а сейчас это мировой тренд. 

культура: Герои взмывают ввысь, приземляются в пылающей преисподней, спасают женщин и детей, ставших заложниками разбушевавшейся стихии. Пережив крах семейной жизни, «богатыри» создают новую общность — не то рыцарский, не то монашеский орден.
Митта: В сценарии адрес катаклизма был прописан четко: нам предстояло спасать от смерти заложников афганской войны. Но отсылка к конкретным обстоятельствам ничего не давала истории — в итоге от замысла остались лишь горы. Так же, как и от откровенной сцены, сыгранной Филатовым и Яковлевой, — буквально три кадрика. Возглавлявший «Мосфильм» Николай Сизов боролся за любовь бортинженера и стюардессы, как лев. Но руководивший Госкино Филипп Ермаш был непреклонен: «Вы понимаете, КОМУ я должен показывать картину?» Первыми зрителями советских лент становились жены членов Политбюро...

Любовную сцену Филатова и Яковлевой сокращал и перемонтировал пятикратно — результат тут же смывали. Но даже остатки возмущали пожилых зрителей. Одна женщина после просмотра выговаривала: «Что вы себе позволяете? Я за тридцать лет мужа ни разу не видела обнаженным! И он меня!» Мы нарушили неписаный закон о сексе в рубашках до пола, при выключенном свете, на ощупь... 

Но, при всех издержках системы, оговорюсь: лучше, когда кино финансирует государство и за его судьбу болеют опытные редакторы. В советской киноотрасли существовало четыре «шлюза»: редактор картины и главный редактор творческого объединения были подлинными друзьями фильма, отстаивали его на коллегии «Мосфильма» и перед чиновниками Госкино. В этой системе пути развития кинематографа определяли возглавлявшие творческие объединения мастера — Ромм, Пырьев, Райзман, а сейчас — неудавшиеся режиссеры, переквалифицировавшиеся в продюсеры. 

культура: Светомузыкальный «сексодром» позаимствовали из жизни? 
Митта: Придумал сам. После премьеры с улиц начали пропадать светофоры — граждане оборудовали в спальнях дискотеки. 

культура: На художественном уровне больше всего впечатляет монтаж эпизода природной катастрофы.  
Митта: Так было задумано — мы снимали визуальный балет по заветам Эйзенштейна, как «монтаж аттракционов». Для начала 80-х это было неожиданно и свежо, но не перестаю удивляться, что взлет лайнера с пылающей полосы по сей день впечатляет зрителей так же, как и противопоставление героического подвига летчиков и их бытовых «катастроф». Неожиданно после премьеры меня вызвали в министерский кабинет. Ермаш был в ярости: «Зачем ты болтаешь на каждом углу, что снял сказку? Тебе доверили экранизировать подвиг советских людей!» Разумеется, я не возражал. Затем фильм показали министру гражданской авиации, и он высоко оценил наш творческий труд. Отметил зажатый скалами аэродром, похвалил пилотов, в воздухе заделывающих пробоину в авиалайнере... Уточнил: «Это у вас сказка такая?» Все закричали: «Да, конечно!», и он махнул рукой: «Ну, ладно...» 

культура: Успех превзошел Ваши ожидания?
Митта: Мне рассказывали, что картину показывали где-то с мая, без всякой рекламы. Но до Москвы «Экипаж» добрался лишь в ноябре — прокатчикам нужно было срочно спасать план посещаемости кинотеатров. Первые выходные фильм крутился в пустых залах. В понедельник поехал ругаться с ухмылявшимся начальством, пригласившим подбросить меня к кинотеатру «Россия»: очередь к кассам опоясывала его шестью кольцами. «Экипаж» оккупировал все залы страны, вместо двух недель шел несколько месяцев, сорвал премьеры 15 картин и сделал Митту врагом киносообщества...

культура: Вы планировали и далее работать в жанре фильмов-катастроф?
Митта: Да, готовил проект о взорвавшемся и затонувшем в океане острове. Но сложнопостановочная картина оказалась не нужна «Мосфильму». Студия беспокоилась лишь о выполнении производственного плана... Что делать? Решил снять «Сказку странствий», которая не стоила государству ни копейки — она окупилась за счет списания долгов киностудий соцстран. 

культура: В «Экипаже» и в следующих работах заметно влияние Александра Птушко.
Митта: Горжусь этим фактом. Я готовился снимать «Полосатый рейс», но получил приглашение в мосфильмовское объединение «Юность» и переехал в Москву. В 61-м на съемках «Друг мой Колька» познакомился с Лукичом. Тот уговаривал экранизировать сказку — любую, какую захочу. Сильнее всего в жизни жалею о том, что тогда не послушал Птушко. 

культура: Главный урок мастера?
Митта: Жесткая раскадровка. Первые картины прорисовывал по три раза — при написании сценария, разработке плана работы и перед съемкой. До сих пор делаю фильмы только по жесткой раскадровке. 

культура: Николай Лебедев и «Студия ТРИТЭ Никиты Михалкова» завершают работу над новым «Экипажем». Вы выступили на проекте в качестве консультанта...
Митта: Да. Правда, «Экипаж» Николая Лебедева не имеет ничего общего с моей картиной, которую он тем не менее высоко ценит. Будучи состоявшимся режиссером, придумывая «Легенду №17», он посещал мои занятия. Иногда советовался. Ему важно нащупать проблему, а способы решения он находит сам, без подсказок. Навещая Николая на съемочной площадке «Экипажа», я поражался размаху съемок и бешеному темпу работы в пяти-шести заранее подготовленных точках — без простоев.