Александр МАТУСЕВИЧ

17.11.2017

К столетнему юбилею революции в городе на Неве вспомнили оперу Вано Мурадели «Октябрь». Свою версию в театре «Санктъ-Петербургъ Опера» предложил Юрий Александров.

Второе произведение известного советского композитора (дебютом стала печально знаменитая «Великая дружба», попавшая под каток борьбы с формализмом в 1948-м) было создано в преддверии полувекового юбилея революции: премьера прошла в 1964-м в Кремлевском дворце съездов с блистательным составом солистов — Галина Вишневская, Лариса Авдеева, Артур Эйзен, Владимир Валайтис, Владимир Ивановский, Юрий Мазурок. Еще раз Большой обратился к ней в 1977-м. Ставили «Октябрь» и в Кировском театре в Ленинграде, однако в репертуаре отечественных театров он не закрепился. При всей благосклонности критики тех лет к любым проявлениям ленинианы в адрес оперы Мурадели высказывалось немало претензий по части несовершенства драматургии. Постсоветские же десятилетия к работам эпохи социализма были безжалостны: их клеймили как идеологические, «датские», конъюнктурные и, особо не разбираясь, отправляли на свалку истории.

В «праведном порыве развенчания» в 1990-е, как водится, с грязной водой выплеснули и ребенка: остракизму и насмешкам подвергались прокофьевские «Семен Котко» и «Повесть о настоящем человеке», талантливая опера Хренникова «В бурю» и многие другие. Удивляться нечему: переломное время диктует свои правила. Думается, что по мере удаления от реалий той эпохи произведения будут оцениваться исключительно по их художественным, музыкальным достоинствам, и некоторые из них еще займут подобающее место в репертуаре оперных домов России.

«Октябрь» Мурадели — пример классической, образцовой советской оперы. Либретто Владимира Луговского касается святая святых идеологической мифологии — драматической страницы зарождения советского государства. Более того, в ней впервые появляется поющий Ленин. Музыкальная основа — песенная, хотя вещь не лишена и симфонических страниц, весьма выразительных и емких. Несмотря на существенную идеологическую нагрузку, музыку Мурадели не назовешь бесталанной. Убедительно прочерчена лирическая линия любви сестры милосердия Марины к большевику-агитатору Андрею, драматизм противостояния с белогвардейцем Масальским дан в духе пуччиниевской «Тоски», мелодическое богатство неоспоримо в хоровых эпизодах, лирическом дуэте матросов Васи и Илюши (их песня проникновенно звучит в самом начале спектакля), задорных частушках и по-театральному ярком явлении тенора-премьера, олицетворяющего уходящий блеск императорской сцены.

Худрук «Санктъ-Петербургъ Оперы» Юрий Александров советских произведений не боится: еще в конце 1990-х он «реабилитировал» в Мариинке «Котко», не так давно на сцене его театра появились «Не только любовь» Родиона Щедрина, «Севастопольцы» Мариана Коваля (спектакль идет под названием «Крым») и «Молодая гвардия» Юлия Мейтуса. «Сегодня мы заново переосмысливаем российскую историю начала ХХ века и отдаем заслуженную дань выдающемуся музыкальному наследию советского прошлого, — подчеркивает режиссер. — Я понимаю, что тогда у всех была своя правда: и у большевиков, и у Белого движения, все они, каждый по-своему, пытались отстоять будущее России».

В его версии опера Мурадели получила название «Октябрь ..17» — с намеком и на историю, и на нынешний юбилей, и на юный возраст участников трагических событий. Она подверглась существенной редакции и названа музыкально-драматической поэмой «по мотивам»: здесь нет «поющего приятным баритоном» (ремарка композитора) вождя мирового пролетариата, общий хронометраж урезан минут на сорок, а лирико-психологический треугольник Марина — Андрей — Масальский выдвинут на авансцену. В спектакле звучат стихи Вознесенского, Маяковского, Блока, Гиппиус, Северянина, Бальмонта, Ахматовой.

«Октябрь ..17» играют не на родной сцене, в приторно-барочном зале особняка барона фон Дервиза, а в учебном театре на Моховой: он вместительнее, суровее по антуражу, больше подходит тематике произведения. Сидящая амфитеатром на аскетичных деревянных скамьях публика — что революционный конвент — увлеченно внимает разворачивающимся на сцене драматическим перипетиям. Сценограф Вячеслав Окунев помещает действо на резко вздымающейся почти вертикально лестнице-подиуме, венчает которую огромное, словно застывшее в камне развевающееся знамя — то угрюмо серое, как неприютное небо военного Петрограда, то вспыхивающее революционной краснотой, то служащее экраном для кадров кинохроники (видео-арт Виктории Злотниковой). Александрову и его команде (маэстро Александр Гойхман, Софья Некрасова — Марина, Виктор Алешков — Масальский, Алексей Пашиев — Андрей, Виктория Мартемьянова — Графиня, Сергей Алещенко — Звезда оперы/Молодой артист) удается воплотить в спектакле тревожный нерв переломного этапа истории страны — его мощная энергетика, без сомнения, овладевает залом.

Фото на анонсе: Марат Шахмаметьев