Александр МАТУСЕВИЧ

17.06.2017

В Саратове завершился 30-й Собиновский фестиваль. Второй по старшинству в нашей стране после Шаляпинского (Казань), этот музыкальный форум подошел к очередному, весьма внушительному юбилею, пережив самые разные этапы своей истории. Сегодня основная характеристика форума — это стабильность. Его модель выкристаллизовалась, устоялась, его формула привычна и ожидаема, а вот наполнение может вполне таить и откровенные сюрпризы.

Тематика этого года — образы Италии в музыке. Вердиевские оперы из репертуара Саратовского академического театра оперы и балета и «Реквием» занимают центральное место в афише, а легкий жанр представлен гостями из знаменитого Сан-Ремо. По традиции фестиваль открылся серьезной симфонической программой, на сей раз посвященной прекрасным Апеннинам. Увертюра из «Итальянки в Алжире» Россини и Итальянская симфония Мендельсона, «Римский карнавал» Берлиоза и «Пинии Рима» Респиги — сочетание редкого и популярного, изысканного и доступного рисует необыкновенно притягательный и красочный образ далекой родины оперного искусства. Сочной исполнительской манере оркестра Саратовского театра наиболее близка оказалась колористически богатая зарисовка итальянского ученика великого Римского-Корсакова: симфоническая картина Респиги прозвучала максимально выразительно и вдохновенно.

Премьера юбилейного фестиваля — «Аида», в которой искусство одного из главных композиторов Италии достигло невероятного совершенства. Представить на саратовской сцене египетскую оперу Верди взялся Георгий Исаакян, дистанцировавшийся от ориентального видеоряда (сценограф — Вячеслав Окунев) и прочитавший историю Гисланцони и Мариетта как своего рода антиутопию. Действие этой «Аиды» разворачивается за колючей проволокой, в концентрационном лагере. В мрачных и однообразных декорациях, тюремных костюмах массовки, назойливых и прямолинейных видеослоганах, несущихся с мониторов, и пронзительном взгляде неведомого «большого брата», сверлящем всех и каждого, явственно ощущается что-то оруэлловское. Новизна такой «Аиды» относительна, актуальна она лишь для регионального саратовского контекста: Россия видела нечто подобное как минимум однажды — в новосибирском спектакле Дмитрия Чернякова. Лишенная ориентального флера, эта брутальная, апокалиптическая опера предстает весьма противоречивым продуктом: социальные противоречия в ней обострены, а лирическая проникновенность заключена только в слышимом, ибо в видимом ее нет совсем.

Обеспечить в этих условиях совершенное звучание, да еще в столь знаковом и популярном произведении — задача не из простых. Театр справляется с ней лишь частично. Бесспорно, мастерство оркестра и его лидера Юрия Кочнева, ощущающего эту вердиевскую фреску как большую, захватывающую драму. Бархатный, богатый звук коллектива прекрасно ложится на романтический шедевр зрелого Верди — мелкие помарки погоды не делают, потому что в оркестровой яме бурлит настоящая, полнокровная жизнь, которая способна увлечь слушателя.

С вокалом столь здорово не получилось. Женский состав (Ольга Кочнева — Аида, Марина Демидова — Амнерис) оказывается заметно слабее мужского, что в опере, во многом базирующейся на дамской дуэли, воспринимается с сожалением. Среди мужчин стоит отметить мастерство именитого лидера труппы Виктора Григорьева (Царь Египта), насыщенный звук молодого баса Виктора Куценко (Рамфис) и неожиданно убедительно прозвучавшего в сложнейшей партии Радамеса поющего на три театра (помимо Саратова — еще Самара и столичный «Геликон») белорусского тенора Илью Говзича.

Фото на анонсе: Юрий Кабанов/operabalet.ru