По волнам памяти

Александр МАТУСЕВИЧ

28.01.2017

Московская публика впервые увидела «Пассажирку» — ее поставили в «Новой опере».

Через два года будет праздноваться столетие Мечислава Вайнберга — выдающегося советского композитора, не получившего при жизни должного признания. Но справедливость, пусть и запоздало, все же торжествует. В преддверии большого юбилея творчество мастера возвращается на отечественную и мировую сцену. В 2006-м силами Музтеатра Станиславского и Немировича-Данченко в московском Доме музыки наконец-то был исполнен концертный вариант «Пассажирки». Постепенно автора стали заново узнавать и в России, и за рубежом. В 2009-м в Англии прошел фестиваль к 90-летию композитора, а через год оперу поставили в Брегенце. С тех пор началось ее триумфальное шествие по залам Европы и Америки.

В нашей стране конец прошлого и весь нынешний сезон выдались урожайными на Вайнберга. В Мариинке показали «Идиота» (в полной версии, а не как в 1991-м в Театре Покровского), вскоре это сочинение появится и в репертуаре ГАБТа. Российскую сценическую премьеру «Пассажирки» в сентябре предложил Екатеринбургский оперный театр, а 27 января, в День памяти жертв Холокоста, ее московский дебют состоялся в «Новой опере». Им открылся традиционный для труппы «Крещенский фестиваль», который в этом году имеет подзаголовок «Старый Новый век». Название говорящее: в афише сплошь опусы композиторов ХХ века. Прозвучат Прокофьев, Шостакович, Стравинский, Бернстайн, Ллойд-Уэббер, Найман, Беседина, Мартынов, Боярский.

Удивительно, что в отличие от других опер Вайнберга ныне знаменитая «Пассажирка» в советские годы не шла, хотя повесть польки Зофьи Посмыш об ужасах Освенцима, легшая в основу либретто Александра Медведева, была широко известна в СССР. Все попытки пристроить произведение в театр ни к чему не привели, и в итоге оно пролежало в столе целых сорок лет. Столь долгое забвение кажется особенно несправедливым, потому что опера откровенно антифашистская и может быть без преувеличения отнесена к хрестоматийным вакцинам против любой изуверской идеологии. При этом Вайнберг не педалирует еврейский вопрос, состав узниц-героинь подчеркнуто интернационален. Рассказ идет про человеческую трагедию вообще. Тема войны была необыкновенно близка композитору, и ему удалось найти для леденящей душу истории адекватные музыкальные средства. Опера драматургически ладно скроена, в ней нет затянутых мест, ничего лишнего, тяжеловесного, нарочитого.

Как и екатеринбургская постановка Тадеуша Штрасбергера, спектакль «Новой оперы» предельно традиционен. Режиссер Сергей Широков скрупулезно следует либретто, не привнося ни одного чужеродного элемента. По нынешним временам такой подход вызывает уважение. И он вдвойне оправдан в отношении фактически нового, незнакомого публике сочинения. Сценограф Лариса Ломакина воскрешает два мира, виртуозно чередующихся на подмостках: комфорт фешенебельного трансатлантического лайнера, где происходит случайная встреча бывших узницы Освенцима Марты (Наталья Креслина) и надзирательницы Лизы (Валерия Пфистер), и чудовищные реалии лагеря смерти. Активно задействована видеографика, создающая дополнительный слой повествования. Благодаря видеопроекции опера и открывается многозначительно: мерно катятся темные волны океана, они одновременно — и забвение ужасов войны, и черная душа, нечистая совесть Лизы, и надежды ее супруга дипломата Вальтера (Дмитрий Пьянов) на новую, не отягощенную страшными воспоминаниями жизнь в Латинской Америке.

Авторы московской версии обратились к брегенцской редакции либретто, где русский язык изрядно разбавлен немецким (на нем поют гитлеровцы), а также польским, чешским, французским языками (ими изъясняется лагерный интернационал), что усиливает реалистичность картины, хотя до логического завершения идея не дотягивает.

Музыкально спектакль собран (дирижер Ян Латам-Кениг) и подается опытным маэстро уверенно, порой даже захватывающе. Однако, похоже, певцам не хватило времени, чтобы вжиться в материал, досконально его прочувствовать, пропустить через себя. По причине чего добротного пения в постановке предостаточно, а вот екатеринбургских вершин откровения ни одна актерско-вокальная работа не достигает. Впрочем, даже без этого музыка «Пассажирки» затягивает и увлекает — не сопереживать происходящему на сцене вряд ли у кого-то получится.