Украина: период распада

Александр ФИДЕЛЬ, украинский журналист

06.05.2014

Все происходящее сейчас на Украине и вокруг нее заставляет задуматься о том, как 22 года назад разошлись пути Украины и России.

Как получилось, что в марте 1991 года 70% жителей Украины высказались за сохранение СССР, а уже 1 декабря за независимость проголосовал 91% принявших участие в референдуме? По всей тогда еще единой стране шла ломка «социалистической ментальности». Миллионы людей, пусть и критически, но вполне лояльно относившиеся к Советской власти, сначала требовали «настоящего социализма», а затем становились столь же ярыми антикоммунистами и сторонниками рыночной экономики.

В национальных республиках, включая Украину, процесс внутренней перестройки накладывался и на пересмотр отношения к единому государству, вел ко все более лояльному восприятию сепаратистских идей, изначально маскируемых под лозунгами сохранения «ридной мовы», расширения экономической самостоятельности республики и т. п. Как и во многих бывших советских республиках, на Украине (причем на всей ее территории, включая юго-восток) движение снизу сразу приняло националистический оттенок.

Борьба с отживающей властью КПСС стала однозначно ассоциироваться с борьбой за суверенитет, и наоборот. Впрочем, многих представителей партноменклатуры это вполне устраивало. Ведь быть видными политиками крупного европейского государства куда интереснее, чем провинциальными чиновниками, даже высокого ранга! В результате под эгидой председателя Верховной Рады Леонида Кравчука возник неформальный альянс «национал-демократов» и «национал-коммунистов», ждавший своего часа, чтобы прийти к власти. И этот час настал, когда общесоюзная власть в Москве рухнула.

Через три дня после провала ГКЧП Рада приняла Акт провозглашения независимости Украины. Он был вынесен на референдум, превратившийся в игру в одни ворота. Никто из политиков не рискнул прямо выступить против независимости. Не припоминается мне и критических материалов в украинских СМИ на тему, к чему может привести разрыв с Россией.

Сепаратистским устремлениям способствовало и то, что советская экономика окончательно пошла вразнос, прилавки опустели. На этом фоне активно внедрялся постулат, что только независимая Украина сможет как равноправный партнер вступать в любое межгосударственное сообщество с соседями, в первую очередь, с наиболее близкой нам Россией.

В общем, даже тем, кто продолжал сожалеть о распаде единого государства оставалось только смириться. Свежеиспеченная «национальная элита», ставшая главным, если не единственным выгодополучателем обретенной независимости, отлично понимала, что в основе успеха самостийников были не «вековые чаяния», а сиюминутные соображения большинства избирателей. Которые могли поменяться столь же быстро, как в 1990–91 годах. Поэтому сразу начал реализоваться политический курс «геть от Москвы», работа по формированию «украинской идентичности», «украинской политической нации».

Нужно сказать, что за двадцать два года выросли поколения, воспринимающие Украину, как изначально независимое государство, расценивающее социалистическое прошлое исключительно как «оккупацию». Когда-то очень советский по духу Киев за годы украинской самостийности подвергся настоящему нашествию выходцев с Галичины. Сюда устремились представители интеллигенции и среднего класса, претенденты на место в финансовой и культурной элитах, а также провинциальные западноукраинские политики, мечтавшие сделать карьеру в центре. Галицийский менталитет пришел в Киев, в результате многие киевляне, особенно молодежь, прониклись «западенскими» умонастроениями, главная составляющая которых — враждебность по отношению к России и всему русскому.

Тем не менее, тяготение к России для половины страны оставалось преобладающим. Это наглядно показали президентские выборы 2004 года. Казалось бы, у чудовищно «политически неуклюжего» Януковича не было никаких шансов против окормляемого лучшими политтехнологами мира, обещавшего золотые горы Ющенко. Но выиграл выборы именно Янукович. Причем исключительно голосами юго-востока, не принявшего Ющенко как откровенно прозападного политика.

Однако за девять лет Янукович так и не смог изменить умонастроения в государстве. Евромайдан наглядно продемонстрировал жителям юго-востока, что они в этой стране — граждане второго сорта, их мнение ничего не значит. Избранному ими президенту (как бы ни относиться к нему лично) сначала просто не дали занять выигранное кресло в 2004 году, а впоследствии свергли, не позволив добыть отведенный срок. И это несмотря на то, что более предупредительной (чтобы не сказать заискивающей) политики в гуманитарной и внешнеполитической сфере по отношению к западноукраинскому избирателю, чем та, которую проводил Янукович, и представить сложно.

Ненависть присутствовала с первого дня его президентства и просто ждала своего часа. Это объяснялась просто — он «чужой». Коррупция и прочие грехи были лишь поводом. Для юго-востока стало очевидно, что иллюзий в отношении киевских элит питать не следует. Зерно надежды заронил «крымский прецедент» — выход из Украины, то, что прежде казалось невозможным, стал вполне реальным вариантом развития событий. Так что итогом Евромайдана стал не только жесточайший экономический и политический кризис, но и разрушение идеологического базиса украинского государства, подобно тому, как это произошло в СССР в 1990–91 годах.

Причем этот базис изначально был весьма хрупок, поверхностен, не соизмерим по прочности и глубине с тем, который был у Советского Союза. За двадцать два года, несмотря на старания некоторых политиков, украинцам так и не удалось повсеместно привить отношение к России как к чужому государству.

Да, говорить о том, что идеи воссоединения полностью завладели массами на юго-востоке, пока преждевременно. Регион не столь однороден: Донбасс, Харьков, Одесса — более пророссийские, чем, например, Днепропетровская, Запорожская, Херсонская области. Многие еще надеются на федерализацию, кого-то напугали страшилки про «путинский режим», немало и таких, включая недавних противников Евромайдана, кто под воздействием агрессивной украинской пропаганды искренне возмущен «аннексией» Крыма.

Тем не менее, «процесс пошел». И неизбежный экономический коллапс будет ему способствовать. Судя по всему, понимают это и правящая хунта, и ее заокеанские хозяева, видящие единственное решение проблемы в подавлении протестов, установлении диктатуры. Но применение силы только ускоряет процесс отторжения государства Украина украинским же населением.

Вечно усидеть на штыках не удавалось никому. Впрочем, возможно реальная задача, поставленная хунте хозяевами, и состоит в том, чтобы не остановить, а хотя бы «максимально затормозить процесс реинтеграции на постсоветском пространстве», как откровенно призналась Хиллари Клинтон.

Для юго-востока Украины спираль истории, похоже, завершает свой замысловатый виток. После гибели десятков ополченцев и мирных жителей в Донбассе, после зверской расправы в Одессе, вместе двум Украинам уже не быть. Распад неминуем. Вопрос лишь в том, каким образом это будет сделано и в какие сроки.