Красная Шапочка о правильном воспитании и победе над злом

Ольга ЯБЛОНСКАЯ, искусствовед

15.01.2020

В прошлом веке у нас умели снимать замечательные фильмы. Они учили детей не ждать от мира зла заранее, но понимать, что зло в мире есть, и уметь ему противостоять, если вдруг придется.

«— А я сейчас ка-аак заору!
— Ори. Ты мне так надоел, что мне уже все равно.
— А я не буду орать!
— Не ори…
— Мне тебя поймали и заперли!
— Но насильно я все равно не смогу стать твоим другом, даже если меня тут продержат до старости.
— Тебя щас излупят плетками, и ты меня залюбишь, как миленькая!
— С ума ты сошел с этими плетками... Ты что, любишь, когда тебя лупят?
— Ты что!!! Меня нельзя лупить!!!
— А почему это тебя нельзя лупить?
— Потому что я — РЕБЕНОК!!!
— А хочешь один секрет?
— Хочу!
— Иди сюда... А знаешь, я бы тебя выдрала хорошенько.
— А почему?
— Да потому что ты — неприятный ребенок.... Ну, маленький, ну какая беда с вами, ну не плачь... Давай договоримся по-человечески?..»

Это я пересмотрела сорок с лишним лет спустя (не знаю, почему и в каком была настроении) старый детский мюзикл Леонида Нечаева «Про Красную Шапочку», вышедший в 1977 году и впервые показанный по ЦТ в школьные новогодние каникулы. Правда, я тогда уже была студенткой, поэтому, наверное, и запомнила эпизод с Ребенком как один из ключевых, как блестящий образец грамотной и эффективной педагогики: если ребенок капризничает и шантажирует — игнорируй; если злится и угрожает — уйми; если расплакался от огорчения, а не от упрямства и злости — обними, пожалей, утешь. И не беда, что Ребенка воспитывает ребенок же, только постарше и нормально воспитанный.

А еще запомнила музыку Алексея Рыбникова. И тексты песен так называемого Ю. Михайлова (как будто я не знала, что это опальный Юлий Ким), зовущие к приключениям и риску, к независимости и самостоятельности, открытости и доброжелательности, доверию к миру и бесстрашной, но обязательной вежливости — «даже зверю не забуду, буду «здрасьте» говорить!».
Там маленькая девочка одна отправляется в лес, хотя в прошлом году ее уже однажды съел волк, а она опять к больной бабушке, и легкомысленная мать опять ее отпустила или просто недосмотрела (золотое дно для ювенальной юстиции). И маленькая девочка в лесу опять вступает в беседу с незнакомцами, а потом еще вламывается в толпу незнакомых взрослых мужчин, а к одному из них кидается с разбегу на шею, а тот укутывает ее, промокшую под дождем, в свою куртку, и обнимает при этом, и как будто так и надо.

И как будто так и надо, что маленькая девочка ничего и никого не боится, и не столько потому, что она такая страшно храбрая, сколько потому, что доверяет миру, и — что очень важно — именно это доверие помогает ей победить зло. Потому что эта девочка умеет по-человечески договориться со всеми — не только с избалованным, капризным, и, по чести сказать, отвратительным Ребенком, который на самом деле хороший, просто изуродованный «воспитанием», но и со взрослыми — и с хорошими, и с плохими — и даже с волками, потому что она бесстрашно-доверчивая, живая, доброжелательная и вежливая.

Прощай, время цветов и минералов, когда неприятному ребенку можно было спокойно сказать, что он неприятный, и объяснить ему, что лупить либо никого и никогда нельзя, либо всех, в том числе и его, можно — и не прослыть при этом абьюзером и тираном; когда детей учили не ждать от мира специально зла, но понимать, что зло в мире есть, и уметь ему противостоять, если вдруг придется. Учили, сохраняя детскую непосредственность, самостоятельно принимать в случае надобности ответственные взрослые решения. Учили быть готовыми к жизни и не бояться жить. 

Учили весело, ненавязчиво, с иронией, самоиронией и с удовольствием, очень талантливые, прекрасные взрослые. Звездный, как сказали бы теперь, авторский и актерский состав работает для детей с той же отдачей, что и для взрослых, бюджет — три копейки, и это видно, и это никого не смущает — ни авторов, ни зрителей, и никому из них не мешает. И видно, с каким кайфом они все это придумывали и снимали. А как прекрасна «Песня Охотника», пародирующая одновременно и советскую эстрадно-гражданскую лирику, и пафосно-фальшивый сегмент темы дружбы в «авторской песне» и заранее говорящая все об исполняющем ее в кадре персонаже, — это отдельная песня.

Надеюсь, этот чудовищно неполиткорректный, сексистский и опасный для юношества мюзикл не запретят сейчас к показу за пропаганду телесных наказаний, психологического насилия над детьми и педофилии, а также самоубийственной для детей и взрослых вежливости.

Возвращаясь сегодня к фильмам для детей и про детей, снятым в прошлом веке, современный зритель может узнать много неожиданного: например, что детям необходимы не только безоглядная любовь, безопасность и свобода, но и умение уживаться с другими людьми; что воспитанному и самостоятельному человеку не только легче жить в несовершенном мире, но и сподручнее делать мир более совершенным и гармоничным.