05.02.2019
Министр юстиции Эстонии Урмас Рейнсалу снова напомнил, что официальный Таллин по-прежнему требует от России компенсаций за «оккупацию» Советским Союзом с 1940 по 1990 год. И это — вполне себе занимательная история.
Так уж случилось, что первая государственность пришла на восточное побережье Балтики (в том числе, и в Эстонию) вместе с завоевателями. В XIII веке рыцари Ливонского ордена покорили дикарей-язычников и включили их в свои владения. С тех пор, вплоть до великой русской революции 1917 года, никто здесь ни о какой независимости даже не помышлял. Шли века, менялись сюзерены; немцев заменили шведы.
После Северной войны между Швецией и Россией, в 1721 году, согласно Ништадтскому мирному договору, балтийские земли отошли русским. Была образована Эстляндская губерния, от прочих пограничных губерний ничем не отличавшаяся. Инородцев и иноверцев (местные язычники успели стать сначала католиками, а затем, под шведами, протестантами) на окраинах Российской империи хватало. И пока она была по-настоящему могущественной, данное обстоятельство никого особо не волновало.
Но империя рухнула — и в 1918-м, через год после ее крушения, национальные чувства все-таки возобладали: гордая Эстония объявила о независимости. А через два десятка лет вполне добровольно, правда, перед этим лишившись поддержки Германии, вошла в состав СССР.
Нужно отдать должное: Эстонию советская власть не обижала — наоборот: до ее появления базовой отраслью маленькой страны оставалось скудное сельское хозяйство. А вот в Союзе — даже в не самые простые «доперестроечные» 1970–1980 годы, с войной в Афганистане и гонкой вооружений — Эстония, вместе с остальными республиками Прибалтики, лидировала в СССР по объёму инвестиций в основной капитал на душу населения. Прогресс очевиден.
Русский же народ и в имперские, и в советские годы относился к эстонцам сдержанно: соседи и соседи, иногда добрые, порой не очень, но всякое бывает. А вот непосредственно на эстонской территории русские никогда особых претензий не заявляли, несмотря на то, что после Великой Отечественной здесь их появилось немало — преимущественно работяг, направленных трудиться на благо прибалтийской республики (именно тогда русское население тут выросло почти до 30 %). Наследие минувшей эпохи чувствуется по сей день: во многом Эстония и сегодня живет за счет разработанных советскими людьми сланцевых месторождений, построенных ими же перерабатывающих заводов и морских портов. Такие вот странные оккупанты.
Почему я говорю об историческом контексте столь обстоятельно? Да потому что есть огромная разница между эстонским народом и постсоветской национально-озабоченной интеллигенцией, размышляющей о возврате прошлых долгов. Урмас Рейнсалу, вещающий о компенсации, ведь тоже ссылается на исторический контекст: «Советский Союз оккупировал Эстонию,.. и Россия, выступающая в качестве его правопреемника, должна это признать и, исходя из международного права, обязана возместить причиненный ущерб».
Тут он, что называется, в своем праве, но — есть собственно право, а есть возможность и/или невозможность оное реализовать. И поскольку господин Рейнсалу юрист, то должен понимать, что у него существует не очень много вариантов удовлетворить компенсационные амбиции. Первый, самый простой — обратиться в соответствующие инстанции, добиться признания вины России и требовать реализации данного решения. Но есть проблема: суда, правомочного выносить подобные вердикты, в мире сейчас не существует.
И в такой ситуации министру только и остается, что принимать решение о принуждении Российской Федерации к выплате соответствующих сумм самостоятельно. А после этого присылать в Кремль приставов, дабы они описывали имущество «злостного неплательщика», начиная, допустим, прямо с «ядерных чемоданчиков». Билеты на это шоу я бы лично пустил в открытую продажу: слишком много найдется желающих посмотреть.
Но и сам г-н Рейнсалу, по сути, устраивает политическое шоу, играя на искусственно созданных, но устоявшихся пропагандистских штампах и произнося заскорузлые мантры про «оккупацию». Разговор этот беспредметный: не практический, а сугубо политический и конъюнктурный. Ведется он исключительно для удовлетворения собственных — небольших, прямо скажем — амбиций, а также ради сомнительной выслуги.
При этом министр Рейнсалу — человек по-эстонски неторопливый. Для начала трудно понять, на какое именно международное право он ссылается. Есть ли оно в этом не самом лучшем из возможных миров после Ливии, Ирака, Сирии, Венесуэлы, торговых и тарифных войн и много чего еще? Если что здесь и существует, то исключительно право сильного, согласно которому нынешняя Эстония представляет собой не вполне независимый субъект реальной политики.
С несколько же несуразными просьбами о финансовом вспомоществовании соседняя держава больше похожа на зудящего на надоедливой ноте комара. И можно либо не обращать на него внимания (что и делает терпеливое российское государство), либо отмахнуться, нечаянно вдруг прихлопнув. Не выйдет лишь одно: пытаться что-то объяснять жаждущему крови и оттого потерявшему страх насекомому, утратившему, пожалуй, и память, и возможность оперировать фактическими понятиями.
За годы советской «оккупации» Эстония так привыкла жить за счет большого «русского мира», что отсутствие ежегодной дани воспринимает как личное оскорбление и потому ноет, упрашивая заодно западных кураторов заставить «московитов» раскошелиться. Но беда в том, что извечная эстонская неторопливость не позволяет местной национал-интеллигенции понять: в мире многое изменилось, мы стали мудрее, да и куратор пошел не тот.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции