02.08.2018

Социальная сеть «Фейсбук», пользователей у которой больше, чем население нескольких крупных стран вместе взятых, не так давно запретила публиковать картины Питера Пауля Рубенса. Они были размещены на странице Фламандского региона Бельгии. Модераторы грозно полотна изъяли, объяснив, что речь идет об обнаженной натуре. Разврат то есть. Непотребство.

Творчество Рубенса — не только часть мирового культурного наследия, оно является для фламандцев предметом культурного экспорта — как для России, скажем, произведения Петра Ильича Чайковского, композитора, шедевры которого исполняют по всему миру. Потому-то сначала Бюро туризма Бельгии попыталось серьезно разъяснить свою позицию (что делать — приходится) — было опубликовано официальное открытое письмо, эффекта не возымевшее. После этого ведомство записало шуточный ролик, в котором «специальная служба» в музее отводит посетителей от полотен с обнаженной натурой к пейзажам. «Фейсбук» не прислушался. Нельзя Рубенса, разговор окончен.

Первый уровень проблемы — технический — ясен и не требует долгого описания. Кому на самом деле стало лучше или хуже от запрета? Определенно, пострадали фламандцы, сотрудники музеев и туристы, интересующиеся живописью. Любители порнографии, с которыми так яростно борется цензура, вряд ли заметили исчезновение картин. Есть приблизительно миллиард сайтов, на которых заинтересованному потребителю предоставят любые изображения или видеоролики, так что эта категория пользователей до Рубенса чаще всего просто не добирается. Устает.

Второй уровень — социальный — стоит разобрать более подробно. Чем свободнее становятся нравы и чем больше раздвигаются в обществе границы нормы, тем быстрее растет число самых невменяемых запретов. История с блокировкой «обнаженки» XVII века — не первая ласточка, не случайность, а часть тенденции. Несколько лет назад феминистки затравили британского физика Мэтта Тейлора... за принт на рубашке. С голыми женщинами, конечно. Никого не смутило, что этот ученый участвовал в важном проекте: впервые в истории человечества робот смог успешно сесть на комету. Но когда феминисток интересовали высокие технологии? Намного важнее обсудить, кто во что оделся и не оскорбил ли твой внешний вид кого-нибудь. Подобные запреты, цензурирование, введение людоедских правил корпорациями — шаг в сторону гомогенного, кашеобразного общества, состоящего сплошь из меньшинств.

И наконец, третий уровень проблемы — антропологический — представляется самым важным. Трудно всерьез вообразить, что такие полотна, как «Три грации», «Венера перед зеркалом» или «Похищение дочерей Левкиппа», могут нанести психике человека вред. Важнее то, что изображенный на них идеал противоречит принципиальной установке сегодняшнего западного мира на бесполость. Правильный человек — чтобы никого не обидеть — должен быть похожим на пупса, у которого есть две руки, две ноги, голова и тело, формой напоминающее кабачок. Никаких половых признаков, ни даже намека.

Одна из главных тенденций 10-х годов нашего века — новое, сетевое ханжество. В моду входят бесформенная одежда, отказ от пола, протест против классической культуры и социального устройства. Как будто нет больше мужчин и женщин, нет истории человечества, построенной на войне и любви.

Культура в этом смысле — последний оплот… не консерватизма, как можно было подумать, но права человека быть самим собой. Таким, как на полотнах Рубенса, художника очень проницательного и правдивого. Таким, как в романах Достоевского. Таким, как в пьесах Мольера. Долгое время казалось, что есть «настоящая жизнь», а где-то рядом — «высокие материи», но сейчас очевидно, что ничего более настоящего, чем эти материи, вообще не существует. Живопись и музыка, литература и театр для мира бесполых пупсов — вещи опасные, неудобные: то и дело натыкаешься на оскорбление чьих-то чувств или обнаженную натуру. Случаются и оды маскулинности, и беседы о женском предназначении, и иные страшные вещи. Иногда разговор идет даже о том, что у человека есть обязанности, он ответственен — перед своими родителями и детьми, перед памятью предков и теми, кто придет нам на смену.

Спор идет не о Рубенсе. Полемика разворачивается вокруг того, что такое человек и каким ему быть. Полотна убирают с глаз долой для того, чтобы никакого выбора не существовало  — только пупс. Так что бороться за эти картины стоит в том числе и потому, что они — часть той культуры, которая всем нам дает шанс остаться человеком.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции