02.08.2018

Летом, когда новостей меньше обычного, многое становится очевиднее, общественные тенденции выглядят более явно. А происходит вот что: сначала мы насмехаемся над «духовными скрепами», о которых говорят политики, а потом сами становимся участниками кампаний в защиту морали. Хлоп! — и ты уже в волнующихся рядах, среди нескольких тысяч таких же, требуешь наказать кого-то, кто брякнул в своем блоге какую-то глупость. И сам не понимаешь, как произошло волшебное превращение — но ты возмущен, ты в бешенстве, ты требуешь справедливости, потрясаешь лайками, репостами, достаешь из пыльного мешка социальные связи.

За примерами далеко ходить не нужно, но обсуждать скандалы, разгорающиеся чуть ли не раз в неделю, и персонажей — бессмысленно и скучно. Интересно разобраться в механике процесса. Как это происходит? Почему? Может ли обычный пользователь сделать какие-то прикладные выводы?

Американский социолог Говард Беккер (его классическая работа 1963 года «Аутсайдеры. Исследования по социологии девиантности» недавно переведена на русский) выразительно называет кампании во имя всего хорошего moral crusade — «крестовые походы в защиту морали» — и напоминает, что они не случаются спонтанно. У любой активности есть те, кто обеспечивает течение процесса, — исследователь называет их «моральными антрепренерами». Эти люди начинают с любительского интереса к проблеме, а заканчивают как профессионалы.

В результате их работы сформулированы новые правила, созданы и испытаны механизмы наказания. Теперь моральный антрепренер может искать очередное зло, с которым обязательно придется бороться. Он решил не только ценностный вопрос (справедливость восстановлена), но и проблему власти. Блюститель морали сам стал властной инстанцией. С высокой вероятностью он теперь будет пробовать свои силы на новом объекте. А там, глядишь, навык отшлифуется, репрессивная машина окончательно заработает, и борьбу за мораль можно будет монетизировать.

Беккер напоминает: моральные крестовые походы привлекают не только людей с чистыми, искренними мотивами, но и группы с прагматическими интересами. Он приводит два примера: многие промышленники в США в свое время поддержали «сухой закон», потому что считали, что рабочие станут более управляемыми; а владельцы игровых заведений Невады мешали легализации азартных игр в соседней Калифорнии, потому что в случае успеха потеряли бы клиентов.

Но почему в моральные крестовые походы вовлекается широкая публика, у которой нет прагматичных, денежных интересов? Здесь важны несколько аспектов. Первый — само устройство социальных сетей. Как оказалось, они пригодны не для генерации смыслов и контента, не для сбора новостей, а для коллективного эмоционирования, для производства мнений и осуждения, для генерирования групповой морали. Второй — во всех сегментах российского общества есть огромный неудовлетворенный запрос на справедливость. Его формулируют в разговорах и те, кто едва сводит концы с концами, и люди, которые могут позволить себе купить дорогую безделушку просто так, потому что хочется. Моральные крестовые походы отчасти удовлетворяют этот запрос. И третий — само действие оказывается приятным интерактивным шоу. И в этом развлечении соединены благородный мотив и дразнящее, острое чувство нападения группой на одного.

Представьте, если бы в бою Усик — Гассиев фанаты могли не только болеть за любимца, но и наносить удары одной из сторон. Насилие — самое древнее и самое притягательное из развлечений. Разумеется, для современного человека нет ничего приятнее ситуации, когда насилие можно прикрыть благородным мотивом. Вот почему стоит только расслабиться — и обнаруживаешь себя в беснующейся толпе.

Этот эффект и используют современные «Дягилевы от морали». Антреприза обиды как нового саморазворачивающегося многофункционального развлечения — несомненно, новая перспективная часть массовой культуры и политики. Например, представляю мероприятия «Русская обида», «Женская обида», «Мужская обида», «Зверская обида» и т.п. Хоть завтра билеты продавай.

Предмет обиды здесь исключительно технологический вопрос, из серии «каких артистов и художников подобрать». Главное — регулярное формирование интерактивного развлечения «травля нехорошего человека». Конечно, то, что мы видим в сетях сейчас, не очень напоминает именно травлю. Но ведь действует простой принцип: публика быстро привыкает, ей нужен возрастающий градус эмоций. Не исключаю, что со временем работать в этой сфере начнут продюсерские центры. А пока есть возможность самопродюсирования для малобюджетных игроков.

Рядовому пользователю социальных сетей полезно помнить: время спонтанности и приватности ушло. Мало что в социальных сетях происходит просто так. Если вас что-то цепляет, если вы испытываете сильные чувства, особенно негативные, — значит, люди работают. «Не пытайтесь повторить это дома, все трюки выполнены профессионалами». Чувства продаются, ваша обида, ненависть, злость и любовь выставлены в витрину. И если вы не хотите превратиться в статистическую единицу, в товар виртуального гипермаркета, в статиста чужого спектакля — имеет смысл остановиться. Не возмущаться, не включаться, не участвовать. Лучше посадить на даче цветы.

Другого рецепта пока нет.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции