04.07.2018

Известные западные антиутопии, бичевавшие вчера тоталитаризм, сегодня становятся планом для построения государства и общества. Хрестоматийный пример — ​«1984» Джорджа Оруэлла. Проницательные читатели давно заметили, что роман этот — ​не столько об СССР, сколько о доведенной до сомнительного совершенства информационно-технократической системе вообще. США и Европа оказались идеальной площадкой, на которой эксперимент успешно претворяется в жизнь. Океания всегда воевала с Остазией, Америка поддерживала демократию, а Россия травила Скрипалей.

А вот Владимир Войнович, когда писал в эмиграции свою остроумную и предельно желчную «Москву 2042», никаких антизападных кукишей в кармане не держал. Желание понравиться аудитории исключало всякие аллюзии. Роман получился неистово антисоветским, но, как выясняется с годами, многое из того, что происходит сейчас на Западе, было угадано верно. До талонов на половую близость и лозунгов «кто сдает продукт вторичный, тот сексуется отлично» СССР не дошел. А Европа — ​вполне применяет идеи классика на практике.

Все возможные общественные механизмы пошаговой регламентации отношений давно задействованы. Настала пора и юридических норм. Характерным примером нового этапа в западной гендерной революции можно считать новый шведский закон о критериях согласия на близость. Теперь от соискателей плотских утех требуется сначала убедиться в обоюдности на словах или выявить его «иным явным и однозначным действием». Раньше закон требовал доказать принуждение к сексу с применением силы и угроз или беспомощность жертвы в момент интимного акта. Теперь даже молчание — ​знак несогласия. Поэтому на любой стадии отношений партнера надо спросить, еще лучше — ​несколько раз уточнить, вообще идеально — ​каждый раз нотариально заверять согласие.

Появилась в шведском законодательстве и новая терминология, списанная, кажется, даже не у Войновича, а у Виктора Пелевина. Как вам формулировки, которые на русский язык переводятся примерно следующим образом: «изнасилование по халатности» и «сексуальное злоупотребление по халатности»? Содержание этих понятий, кстати, вполне обыденное и разумное — ​имеется в виду близость с партнером, который не достиг «возраста согласия», а ты был не в курсе данной пикантной подробности. Но форма… В СССР костерили за халатность на работе и критиковали за лично-семейную недобросовестность, но совместить два греха в одном и вписать в УК не догадались. На Западе партия и правительство (партий формально там много, но фактически одна — ​леволиберальная) сумели удивить. Происходит действие «Служебного романа» в современной Швеции, Самохвалов бы, наверное, пошел с письмами Оли Рыжовой не к энергичной Шурочке, а сразу в полицию. Оля во встречном иске заявила бы, что Самохвалов много лет назад недостаточно четко прояснил ее согласие, и, вероятно, выиграла.

Дореволюционная Россия находилась в мировом авангарде эмансипации. Это касалось и культуры, и трудовых отношений, и общественно-политических процессов. Первой европейской страной, где женщины могли избирать и быть избранными, стала в 1906 году Финляндия, на тот момент входившая в состав Российской империи, у нас же это право ввели вскоре после Февральской революции. Октябрь и раннебольшевистский период и вовсе привели к свободе самого буйного пошиба. Потом все успокоилось и вернулось в относительно консервативные рамки. На Западе при всей шумности разных суфражисток, либерализация пространства прав и свобод шла медленнее. В Италии разводы были разрешены после бурной общественной дискуссии лишь в 1971 году, и на какие ухищрения ради расторжения брака супругам приходилось идти раньше, можно узнать из знаменитой комедии, так и называющейся — ​«Развод по-итальянски». В Швейцарии женщинам избирательное право предоставили лишь в 1971 году. В ФРГ супружеская измена перестала быть уголовным преступлением в 1969-м.

Зато теперь, как поется в фанатской песне нынешнего чемпиона России по футболу, «если покатило у «Локомотива» — ​этот бронепоезд не остановить». Полная свобода, причем вооруженная до зубов и превратившаяся в карикатурное отрицание самой себя. Женщин скоро будут сажать за недоносительство на слишком лаконично просящих о близости мужчин, детей пороть за то, что не проинформировали надзорные органы о шлепающих их по мягкому месту родителях. Как станут наказывать за кухонные анекдоты про представителей ЛГБТ, рассказанные полушепотом, боюсь и вообразить… И все это под лозунгами: «Долой халатность в ответственном деле изнасилования!», «Даешь гендерную пятилетку в четыре года!», «Феминизм должен быть феминистичным!».

Нотариальное заверение согласия на половую близость пока не требуется, но лет через пять — ​десять оно точно понадобится. А вот что «защитники прав» придумают дальше? Тут огромный простор для работы, товарищи.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции