...Тем ниже поцелуи

Владимир МАМОНТОВ, публицист

12.06.2018

Недавно симпатичная 26-летняя Виктория Попова, учительница из Омска, снялась в рекламе купальника и была со скандалом уволена. Вот давайте остановимся. И перечитаем первое предложение еще раз, а то и два. Вникнем не спеша. Мы вернемся позже к буче, которая в связи с этим заварилась, а сейчас просто прикинем, могло ли подобное произойти несколько десятилетий назад. В школе, которую посещали мы, тоскливые стариканы. Нет, конечно. Причин тому множество.

Первая: не существовало рекламы в современном смысле этого слова. На домах можно было заметить «Летайте самолетами Аэрофлота!». Встречались плакатики «Покупайте мыло «Цветочное». Но чтоб в телевизоре красотка, вся в облаках пара, рекламировала шампунь… Да Боже упаси! А сегодня мы лицезреем это каждые пять минут — ​и никаких «детям до шестнадцати». Привыкли все. Обычное дело.

Вторая важная причина, по которой улыбчивая учительница прежде не могла бы выставлять на всеобщее рассмотрение фотки в купальнике — ​ее завидные формы. Plus size. До последнего в отношении симпатичных пышечек существовал стереотип: мол, все любят именно таких. Но для модных показов вообще и белья в особенности привлекались стройные. И только в последние годы полные и смелые вышли в неглиже на простор, чтобы отстоять имеющиеся у них ценности.

Третья причина — ​не было тогда таких прекрасных, чувственно облекающих купальников. Четвертая — ​не существовало настолько совершенной цветной фотографии и компьютерной обработки… Что еще?

Да, чуть не забыл! Этого не позволяла учительнице тогдашняя общественная мораль. «Стыдобища!» — ​вот самое мягкое, что услышала бы она, если бы фантастическим образом перенеслась в прошлый век. Конечно, в реальной жизни творилось всякое, и в школах в том числе.

Сегодня улыбчивую учительницу сначала в старинном духе уволили — ​она же испортит нам детей! Но за нее мгновенно вступилась общественность. Которая задала следующие вопросы: постмодернизм на дворе, а вы? Где написано, что педагоги не могут по совместительству сниматься в рекламе? Ну, не в стрипбаре же она подрабатывала! Чего такого «испорченного» узрели дети (ничего, кстати, пока некоторые родители шума не подняли), что не видят по сто раз на дню? И почему вполне художественная картинка, а никакая не порнография, должна разрушить в их глазах авторитет преподавателя? Ошибки признали, учительницу пригласили вернуться.

Что сказать? Это важная зарубка. Бакен. Борьба, конечно, не окончена. В Москве, скажем, выгнали из школы педагога, которая сводила ребят в театр «Модерн» на «О, дивный новый мир» по Олдосу Хаксли, — ​автор этот, мол, тоже «портит детей», рассуждая о свободной любви. Как говорит худрук театра Юрий Грымов, который и стал главным источником новости, имя педагога не разглашается, чтобы не создавать девушке лишних проблем. Скандал не разросся, подробностей нет, остается верить режиссеру на слово. Могла ли подобная история произойти? Конечно. Ребенок честно рассказал о спектакле, родители побежали жаловаться на «разврат». Обычное дело.

Но зато теперь прояснилось, что для педагогов сниматься в купальниках перестало быть «плохо» и плавно мигрирует в сторону «хорошо», ну хотя бы «приемлемо».

Такой поворот можно объяснить уменьшением количества лицемерия на квадратный метр. Или отступлением от христианских ценностей. Или торжеством наживы и сексплуатации. А можно — ​неизбежностью прогресса и всепроникновением интернета. И все будет частью правды.

Мне ясно одно: поздно, граждане. Поцелуи необратимо вышли из диафрагмы, а границы нравственности отодвинулись далеко за край мини-юбки. Радует ли это? Скорее волнует, насколь далеко. Но, боюсь, от нас мало что зависит.

Пора сказать, что аккомпанементом моей писанине сейчас служит мурлыканье нового кумира. Скачал вчерашнюю школьницу Лизу Монеточку. Которая работает у нас новым Маяковским, постановляя, что петь нежненьким голосочком обо всех подробностях любви (вплоть до самых физиологичных) абсолютно нормально. Она свободно живет в границах дивного мира и его «новой нравственности», оставаясь при этом ранимой «няшкой». Прагматичной «кумушкой». То разочарованной, то глупой. То бескомпромиссной, то незащищенной. «Вся такая пост-пост».

Ее и слушают дети, пока их отсталые родители воюют с купальниками, Олдосом Хаксли, а в перерывах тащатся от «Ленинграда».