28.12.2016

Очередная история о том, как люди убивали животное, а в итоге убили себя. В Сети появилось видео, на котором вахтовики в Якутии затравили медведя. Сначала гнали его многотонными «Уралами», а после, загнав, несколько раз переехали…

В откликах — требования покарать убийц, напоминание, что и президент на недавней пресс-конференции сказал о необходимости ужесточить законодательство в этой сфере. Есть, правда, и те, кто встал на защиту якутских живодеров: мол, они разбирались с медведем-шатуном. Вынуждены были — зимой такие смертельно опасны.

Возможно, и согласился бы — если б не садистская радость тех, кто убивал. Не азартные крики: «Дави его! Дави!» А потом, когда уже переехали несколько раз грузовиками: «Добивай его! Добивай!» И добили. Причем не забывая снимать всю «охоту» на видео. Со своими изуверскими комментариями.

Ни с одним живым существом так обращаться нельзя. (Тем более с медведем — символом нашей России.) Но, к сожалению, этот случай — очередной в ряду подобных. Ведь только-только отгремела история о хабаровских мучительницах.

Лично мне никогда не нравились рассказы, связанные с охотой, даже из-под пера классиков отечественной литературы. Ничего хорошего в убийстве, пусть и эстетизированном, нет. В упомянутых и иных реальных инцидентах нет и намека на эстетику — лишь оскальпированная жестокость.

Однако происходят такие случаи все чаще. Потому так важно пресечь изуверство по отношению к животным. И сами деяния, и распространение видеороликов в Сети. Собственно, об этом и говорил Владимир Путин на пресс-конференции. Закон о защите животных, причем максимально жесткий, должен быть создан в самое ближайшее время. Иначе проекция бесчеловечности неизбежно падет на самих людей.

Однако запрещение, ужесточение и тому подобные вещи отнюдь не гарантируют искоренение причины. Грех нельзя победить карой, но его можно преодолеть раскаянием. Мне до слез жаль этого замученного медведя. Но еще жальче мне детей убийц-вахтовиков. Я не думаю, что люди, измывающиеся над животным с криками «дави! дави!», будут заботливыми родителями. И не уверен, что они так или иначе не травят своих детей.

А вот рядом с новостью об убитом медведе другая: пьяный отец изрезал 9-летнюю дочь. Такие события в последнее время случаются апокалиптически часто. Зверье беснуется. И оно редко когда перевоспитывается тюремными сроками. Чаще всего такие нелюди в какой-то момент, как вампиры, переходят нравственную границу — и жажда крови уже навсегда берет свое. Когда-то были людьми, а теперь перестали. Необратимо.

Да, у нас в обществе стало патологически много жестокости. От здоровенных мужиков, убивающих малолетних детей, до сопливых девчонок, измывающихся над собаками. Мы потонули в злобе, провалились в эту студеную вязкую жижу. Как выбраться?

Мне могут сказать, что садизма по отношению к животным хватало всегда. «Вы в детстве мучили кошек? А если да, то как: привязывали к хвосту консервные банки или мучили до смерти, издевались, изгалялись, измывались, надругались над кошкой, вешая ее за горло на суку? А в певчих птиц стреляли из духового ружья?» Так начал свою книгу Виктор Ерофеев. Текст гадкий, но он во многом правдив.

Помню из своего детства паренька: тех же кошек он бросал с крыш, сейчас стал районным депутатом. А сколько таких, кто отрывал кузнечикам лапки! О, у многих это было любимым занятием. Но все равно это всегда выглядело гадко, никто этим принародно не хвалился. Сегодня же, когда почти любой шаг фиксируется на камеру, все изменилось. Такое поведение сначала вклинивается в сознание как возможное, допустимое, а потом для многих превращается уже в норму. И люди, творящие жестокость, выглядят для немалого числа окружающих вполне нормально. Как, например, американский психопат Патрик Бейтмен. Такой респектабельный, очаровательный господин, но вдруг в его холеных руках появляется нож — и он режет собаку нищего, а потом и самого бедолагу. И далеко не все в шоке: мол, кому нужны эти нищие с собаками, одна антисанитария от них.

Мы все живем в этой реальности. И рядом с нами — совсем не ласковый и не добрый зверь. Даже не рядом — часто он в нас самих просыпается. Загнанные в колесо потребительского рабства, мы бежим и звереем. Посмотрите, где наибольшее количество насилия, часто неадекватного, необоснованного? В США и Японии. В мире корпораций и людей-рабов. В мире, где успех не просто слишком много значит между людьми, а значит гораздо больше, чем сами люди.

Насилие — оборотная сторона потребления, alter ego ярма материальности. Оно становится особенно диким, если успех слишком велик или, наоборот, если успеха нет, но очень хочется. И животные в таком случае — нечто вроде манекенов в японских офисах, которые надо колотить, дабы снять стресс. Пока у человека не будет внятных святынь, адекватных ценностей, пока он не ослабит удавку матрицы потребления, он обречен быть зверем. А вместе с ним обречены на страдания и его спутники — животные.

Потому к законам, которые, безусловно, надо создавать и ужесточать, важно добавить первичные смыслы, чтобы человек мог идентифицировать себя не только как многофункционального таракана на бегах потребления, но и как существо, наделенное тем, что древние называли душой. Тогда животное станет не объектом жестокой релаксации, а другом, спутником, источником вдохновения.

Сказано в древней книге: природа есть первое проявление Бога. И если нет Бога в душе, а только мамона — я сейчас даже не о теологических толкованиях, хотя и о них тоже, — тогда и нет лада с собой. А природа становится зеркалом, в котором отражается собственная обезображенная сущность.

Эти якутские мужики травили медведя, а затравили себя. Убивали медведя, а в итоге убили людей в себе, превратившись в зверюг. Да, тем самым они избавились от боли быть человеком, но, глядя на них, становится больно нам. Хотя, в сущности, эта боль — свидетельство того, что мы еще живы.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции