26.12.2016

Ежегодная большая пресс-конференция президента совсем недолго оставалась в повестке экспертов и толкователей — уже в воскресенье ее, к огромному сожалению и ужасу, вытеснила из новостей трагедия над Черным морем. Однако стоит, пожалуй, еще раз вернуться к пятничному разговору Путина с журналистами. Встрече, важной прежде всего тем, насколько точно и ясно общество может сформулировать свой запрос к власти.

Оставим в стороне иностранцев и «топов» кремлевского пула, ставящих задачу вывести главу государства на уровень серьезных обобщений, однако пресса в целом, как выясняется, с трудом представляет себе государство, в котором существует. Кажется, этот тезис куда лучше и выигрышнее смотрится в отношении руководства страны, но многочасовой разговор СМИ с российским лидером выглядел порой удручающим именно из-за тех, кто задавал вопросы.

Сам Путин был спокоен, объясняя главное: проблемы есть, не все хорошо, но работа ведется (и в сельском хозяйстве, и в машиностроении), так что трагедий ждать не стоит. Он даже о Хиллари Клинтон высказался предельно ровно, внешнеполитическая интонация благодаря победе Трампа на выборах президента США разительно отличалась от той, что царила год назад во время резкого обострения отношений с Турцией. Так же ровно разговор шел и об Украине, и о Европе, и даже об Анкаре. Единственный, о ком президент нынче говорил предельно жестко, — информатор ВАДА Григорий Родченков, названный «негодяем». Из чего нетрудно сделать вывод: ни «холодной», ни «горячей» войны с Западом не будет, но тема «пятой колонны» никуда не исчезла, и со своих станут спрашивать строже, чем с чужих.

Потому-то пресс-конференция, несмотря на немалое количество иностранных журналистов, была ориентирована на внутренние дела, и здесь, к сожалению, не обошлось без отчаянного регионального лоббизма. Зато в целом гуманитарных тем подняли больше, нежели годом ранее. Это косвенно подтверждает тот факт, что экономическая ситуация в стране пусть медленно, но выправляется: все-таки когда нечего есть, спрашивают в основном о хлебе насущном.

Отдельного внимания на сей раз удостоились экология, и в частности сохранение лесов, защита животных от жестокого обращения, библиотеки, ювенальная юстиция, а также то, что называется «современным искусством». Путин покритиковал журналистов за слишком вольное обращение с фактами. На вопрос о якобы «запрете» оперы «Иисус Христос — суперзвезда» президент вынужден был ответить развернуто. «Не надо фобиями питаться, не надо питаться ложной информацией. В Омске, по-моему, не состоялся этот спектакль? Год до этого — состоялся в Омске, было много народу. А сейчас, когда начали продавать билеты, два месяца продавали, продали 46 билетов, поэтому устроители этого спектакля отказались сами добровольно от того, чтобы его проводить. Вот и все, никто ничего не запрещал».

И не случайно, что за всю долгую пресс-конференцию «четвертая власть» упомянула слово «патриотизм» лишь единожды, и то — в отрицательном контексте: мол, не «перегибает ли государство палку»? Больше, по мнению журналистов федеральных и региональных изданий, об этом и говорить не стоит. Куда более «насущные» вопросы — корпоративные, тусовочные, личные — были заданы, а о том, что в России заканчивается Год кино, не вспомнил никто. В прошлый раз, кстати, равно так же обошли вниманием Год литературы.

Между тем как минимум один фильм — «Двадцать восемь панфиловцев» —был снят на народные деньги и оказался феноменально успешен в прокате. Вышли «Экипаж» и «Ледокол»: обе картины достойны обсуждения. Оставили равнодушными коллег и уходящий Год Прокофьева, и грядущий Год Стравинского.

Российская журналистика культуры в упор не видит. Как не чувствует и общественного вопроса о смысле и цели общего образования: стране еще предстоит реформа школы (касаться она будет не только ЕГЭ, наследие Фурсенко и Ливанова уже подвергается ревизии), но ни слова об этом сказано не было…

Случившийся несколько лет назад «консервативный поворот» так и не стал сколь бы то ни было значимой медийной темой, но он происходит: медленно, исподволь, и эти перемены невозможно не заметить. Однако СМИ мало того, что не поспевают за ними, но отказываются прилагать усилия к тому, чтобы увидеть, описать, проговорить происходящее. 2016 год подошел к концу, и если подводить его итог, то стоит отметить: никогда разрыв между прессой и обществом не был столь драматичным. Пропасть не огромна, но она есть. Рискнет ли цех ее перепрыгнуть — хороший вопрос. По крайней мере пора уже задуматься над ним. Если сегодня журналисты не замечают культуру и образование, то о чем они промолчат завтра? Не случится ли так, что им нечего станет обсуждать, кроме своих, никому не интересных корпоративных проблем?

Мораль проста: Путин все тот же, он — отражает, модерирует, слышит и слушает общество. И не все «бояре» плохи. Но конструкция не прочна без адекватной времени и стране «четвертой власти», которая хочет все причитающиеся привилегии, забывая об ответственности — не только за сказанные, но и за непроизнесенные слова.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции