14.05.2015

Визит американского госсекретаря Джона Керри в Россию был наполнен различными символами, которые имеют едва ли не большее значение, чем конкретные результаты.

Во-первых, важен сам факт приезда: не руководители «изолированной» американцами страны отправляются на переговоры в Штаты, а наоборот. Это не только обозначает фактическое признание Вашингтоном краха попыток заблокировать Россию на международной арене, но и символизирует на дипломатическом языке то, что понимают от Пекина до Лондона — приезжает всегда тот, кто больше нуждается в разговоре. То есть США заинтересованы в переговорах с Россией больше, чем Россия в диалоге с США — и одно это уже имеет огромное значение в той войне нервов и смыслов, которые ведут две державы.

Это вовсе не примитивная демонстрация «крутости» России или характера Путина — это признак важной подвижки в международной ситуации. По сути, США пытаются сбить градус напряженности, демонстрируя ослабление давления на нашу страну — с тем, чтобы сделать украинскую проблему лишь «одной из», попробовав возобновить взаимодействие по всем остальным вопросам глобальной повестки. Грубо говоря, Штаты хотят прозондировать почву — готова ли Россия «отложить в сторону» Украину (не случайно одно из ключевых заявлений Керри после переговоров — — «независимо от того, кто начал этот конфликт, он продолжается слишком долго») и вернуться к согласованию интересов обеих стран по халифату, Ирану, Сирии, КНДР и прочим ключевым точкам. Именно поэтому Лавров и Путин обсуждали с Керри весь спектр международных проблем — так, будто Украины и вовсе не было.

Но она не просто была — она есть и будет центральным рычагом, с помощью которого Штаты пытаются сдерживать Россию. В Москве не видят признаков того, что Вашингтон готов влиять на киевские власти, подталкивая их к реальному диалогу с Донецком и реформированию страны — и никакие слова Керри не могут убедить Путина в обратном. США не намерены уходить с Украины или отказываться от политики по ее отрыву от России — а значит, ключевая точка противостояния остается. — Тем не менее, формально обе стороны в Сочи сошлись на необходимости выполнять минские соглашения — хоть они и вкладывают в них противоположный смысл. При этом уступать по Украине ни Москва, ни Вашингтон не собираются — но готовы попробовать поговорить на другие темы.

Джон Керри на сегодня единственный человек в американском руководстве, кто отвечает за контакты с Россией, — Обама за последний год говорил с Путиным на полях саммитов от силы полчаса, вице-президент Байден руководит операцией «Украина». И только Керри провел за «украинский» год уже десятки встреч с Лавровым — и вот, пришло время первой встречи с Путиным. Первой с момента февральского переворота в Киеве — но и за все время своего госсекретарства Керри общался с Путиным всего однажды, два года назад в Москве.

Личные контакты руководителей государств сведены к минимуму — а это не приветствуется даже при самых напряженных отношениях. Обаме нужно найти выход из ирано-саудовско-израильского лабиринта, ему нужно отвечать на все более серьезные вызовы халифата, у него огромные сложности с исламским миром. Сдерживание России привело лишь к росту напряженности с Европой, на которую Штаты явно «передавили». А еще — к ускорению сближения Москвы и Пекина и их переходу к открытому выстраиванию несущих конструкций постамериканского миропорядка, что стало едва ли не сюрпризом для Вашингтона. Все это усугубляет тактические и стратегические проблемы гегемонизма США, и даже уверенная в его светлом будущем американская элита не может не нервничать. Психологическая и финансовая атака на Россию не привела к ожидаемым результатам — слова Обамы о разорванной в клочья экономике России не вызывают ничего, кроме чувства стыда за интеллектуальный уровень вашингтонских аналитиков (ведь Обама и в самом деле так думал, доверяя их докладам). Похоже, что Штаты готовы хотя бы самим себе признаться в этом, естественно, не публично. Это не означает отказа США от попытки оторвать Украину от России, от стратегической цели сдерживания России, но это свидетельствует о тактических маневрах, способных привести в ближайшее время к интересным последствиям.

Вот и отправляет Обама Керри в Сочи (хотя, по сути, вес Керри в американской элите повыше, чем у нынешнего президента) — поговорить с Путиным, прощупать ситуацию, прикинуть возможность того, как без потери лица перейти от жесткой конфронтации к обычной.

А для Путина несомненно важно посмотреть в глаза одному из главных стратегов американской политики — чтобы оценить как степень разногласий внутри американского истеблишмента, так и придуманные им приемы вовлечения России в «партнерство ради…». Американцы ведь мыслят категориями обмена: одно ради другого. Бусы — на территории, Иран — на Сирию, Киев — на ракеты. Если Керри хотел понять, готова ли Россия к разделу Украины, что сейчас, пожалуй, уже представляется Вашингтону удачной сделкой, то его ждало разочарование. Россия упрямо настаивает на внутриукраинском диалоге и реформах, что по логике идущих на незалежной процессов означает лишь одно: мы не возьмем Новороссию, а будем ждать, пока власть на Украине сменится, и вся страна вернется в нашу орбиту. «Россию не удастся заставить поступиться своими национальными интересами и принципиальной позицией по ключевым для нее вопросам», — эти слова из заявления нашего МИДа после переговоров относятся в том числе и к украинской теме.

Керри назвал визит важным, а состоявшиеся переговоры — плодотворными: «Именно такой диалог чрезвычайно важен для того, чтобы добиться прогресса по многим сложным проблемам, с которыми мы сталкиваемся». Но «прогрессом» Вашингтон и Москва считают совершенно разные вещи, и все, что остается сейчас лидерам двух стран, — это вести психологическое прощупывание позиций друг друга, пытаясь расшифровать действительные планы «партнера». Поэтому самым интересным и важным результатом сочинских бесед для Путина могло стать то, что ему, возможно, удалось узнать о взглядах Хиллари Клинтон — наиболее вероятной будущей хозяйки Белого дома, а не то, будут ли они встречаться с Обамой осенью в Нью-Йорке или Анталии. Барак — уже уходящая натура.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции