Архиважная земля

Тамара ЦЕРЕТЕЛИ

19.03.2015

Для любого историка Крым — своеобразный археологический заповедник. Плавильный котел, где смешались следы тавров, греков, скифов, сарматов, готов, гуннов... Кто сегодня исследует культурные слои Тавриды и изменилось ли что-то для российских ученых за последний год, «Культуре» рассказал Александр МАСЛЕННИКОВ, заведующий отделом полевых исследований Института археологии РАН, ученый, почти сорок лет изучающий Крым.

культура: Вы как-то сказали, что Крым — колыбель российской археологии. Вот уже почти 200 лет здесь проходят исследования. В постсоветское время были какие-то проблемы у наших ученых с доступом к археологическим объектам?
Масленников: За последнюю четверть века особых трудностей не возникало. Так сложилось, что Крым всегда был местом исследования русских, советских, а затем и российских ученых, украинские археологи, не считая местных крымских, здесь практически не работали. Другое дело, Открытые листы — разрешение на проведение раскопок. Их на моей памяти, а это уже лет сорок, выдавали в Киеве. В последние годы требования ужесточились, Открытые листы могли получить только граждане Украины. Но это, так сказать, международное правило. А поскольку разногласий с украинскими археологами у нас нет — мы ведь представители одной школы, все друг друга знаем, многие учились вместе, — то кто-то из них формально брал этот документ на себя, а мы работали. В общем, все проблемы преодолевались.

культура:  Кто теперь дает разрешения на раскопки?
Масленников: Москва. За это отвечает Министерство культуры. Туда поступают заявки от учреждений, имеющих право на проведение такого рода работ, — с научным обоснованием, со справками, что за предыдущие раскопки отчеты сданы... Чиновники присылают копии бумаг в полевой комитет Института археологии РАН. Там их проверяют и отсылают соответствующие рекомендации в министерство. На основании этого и выдается Открытый лист. Кстати, мы с Киевом договорились по-джентльменски — если у них кто-то брал разрешение и не сдал отчеты, добро таким исследователям не даем. В общем, вот так — в три этапа — все и происходит. И не только с крымскими раскопками, но и со всеми остальными, что производятся на территории РФ. 

культура: Сколько в Крыму работает экспедиций?
Масленников: В прошлом году мы выдали 68 Открытых листов — это и крымские археологи, и московские, и петербургские. До того было столько же. То есть принципиально ничего не изменилось. Как работали из года в год Эрмитаж, ГМИИ, Исторический музей, питерский Институт истории материальной культуры, наш институт, — так и продолжают. ГМИИ, например, уже 70 лет проводит там раскопки. Все большее место будут занимать охранно-новостроечные исследования. Ведь в России нельзя начать стройку без предварительных геологических и археологических изысканий — в этом смысле наше законодательство одно из самых совершенных. А в Крыму и шагу не сделаешь, не наступив на памятник.

культура: А что с «черными» археологами? Я так понимаю, они тоже ведут «раскопки».
Масленников: Не стоит грабителей называть археологами, даже «черными». Крымским памятникам последние десятилетия от них доставалось больше, чем каким бы то ни было, кроме, пожалуй, кубанских. И грабеж этот, несмотря на усилия соответствующих органов и прогресс в законодательстве, продолжается. Особенно интенсивным разорение стало вследствие массового распространения металлоискателей. За границей — например, в Италии, Греции, Турции — такого рода «любители» строго преследуются. Любого задержанного с металлодетектором на памятнике археологии ждут большие неприятности, вплоть до заключения. Про штрафы и говорить нечего. У нас такого страха еще не нагнали.

культура: В каком состоянии сейчас крымские городища? Ведь, например, в Неаполе Скифском, что в Симферополе, до 2011 года чуть ли не свалка была.
Масленников: Свалка — не свалка, но состояние памятника было не лучшим, пока несколько лет назад не сделали там заповедник. В городищах, которые на территории заповедников находятся, легче поддерживать относительный порядок. Остальные — как придется. Хотя в первую очередь страдают курганы и могильники — их активнее грабят.

культура: Какие самые большие открытия сделаны за последние годы? Я имею в виду не золото, конечно же.
Масленников: Его-то как раз не приведи Бог найти (смеется). Несколько лет назад под Пантикапеем — на территории современной Керчи — в процессе раскопок обнаружили кувшин с золотыми античными монетами. Причем на месте, которое исхожено вдоль и поперек, — там тропинка, спускающаяся к морю, по ней без конца народ идет. Так вот, в кувшине было 99 монет. Вы не представляете, сколько стоило руководителю экспедиции сил, времени и терпения, дабы убедить соответствующие органы, что их там было не сто...

Ну а если серьезно, то среди работ я бы назвал результаты раскопок экспедиции ГМИИ в Керчи — у них хорошие находки времени основания города, которое всегда вызывает споры. Кроме того, симферопольскими археологами, работающими на городище Ак-Кая в центральной части полуострова, обнаружены удивительной сохранности постройки и укрепления античного облика. Найдены они там, где никто не ожидал их увидеть. Мы привыкли, что древние греки жили по побережью, а тут до ближайшего берега — сто километров. Это кардинально меняет наше представление об античной древности в Крыму. Очень интересны результаты раскопок остатков культовых и общественных строений эллинистического времени на городище Нимфей. Немало любопытных находок I века нашей эры сделано на Артезианском городище.

культура: То есть Крым все еще может удивлять?
Масленников: В том-то и дело: казалось бы, Крым — не Алтай, здесь все известно. И тем не менее каждый год находят много нового. И вообще, чем любопытен Крым: с одной стороны, это слоеный пирог, тут представлено все — от палеолита до позднего Средневековья. Огромное количество разных памятников — некрополи, городища, курганы, стоянки любого вида. С другой стороны, выражаясь образно, Крым — некий историко-лингвистический мешок. Часть племен и народов, что шли с Востока на Запад, а иногда и с Запада на Восток, как бы проваливались в этот полуостров. И если рядом все исчезало, то здесь сохранялось и население, и традиции, и языки. Например, если в III–II тысячелетии до нашей эры почти по всей Европе жили индоевропейцы, в Крыму еще обитало древнее население — и мы даже не знаем точно, кто это. В какой-то степени здесь — заповедник культур. А также и место их пересечения.