Елена ФЕДОРЕНКО

11.12.2014

Мемориальный музыкальный музей-заповедник П.И. Чайковского отметил 120-й день рождения.

...Клин встретил осенней непогодой. В полдень по улицам гулял только ветер, в такт ему — молодой папаша обреченно толкал коляску с младенцем. По пути от гостиницы до музея — полтора километра: никого. Люди появились внезапно,  высыпав из автобусов и машин, впритирку припаркованных на музейной стоянке. Приехали на встречу с Чайковским — кто целыми группами, кто поодиночке.

Повезло присоединиться к семейной паре, заказавшей для просвещения своих четырех отроков самую престижную экскурсию — с «концертом» на рояле композитора. Рояль отозвался хрустальным звоном, будто вокруг внимавших «Нежным упрекам» Чайковского разлетелись на мелкие осколки льдинки. Недаром же няня-француженка называла маленького Пьера стеклянным ребенком, задеть которого может любой пустяк. Но в Клин Чайковский приехал уже не нежным мальчиком, а признанным гением — композитором и дирижером, пожелавшим спрятаться от всеобщей любви и почитания: «Я к Клину, сам не знаю как, ужасно привязался и не могу себя представить в другом месте». Сбылась мечта — поселиться в тихом пригороде, где можно найти покой после частых странствий. Место оказалось удачным, через него проходила соединяющая Москву и Петербург Николаевская железная дорога. Дом на отшибе, с одной стороны — лес, с другой — поля. Город дальше, за рекой Сестрой. Вокруг молодой парк с деревьями в человеческий рост. Это сейчас они вымахали в вековые и мемориальные, и на крутых боках лип, что помнят Чайковского, появились инвентарные номера. Местные жители называли нелюдимого барина странным отшельником. Они и не ведали, как будут гордиться их потомки: второй век Клин без Чайковского себя не мыслит.

6 декабря 2014-го начались торжества по случаю 120-летия со дня основания музея. Приехали знаменитые музыканты: пианисты Владимир Овчинников и Галина Петрова, скрипач Максим Федотов, потомки композитора, коллеги из музеев России, завсегдатаи Клуба друзей. Играли музыку хозяина, произносили теплые речи, вручали подарки, вспоминали «встречи у Чайковского».  Поздравления принимала директор музея Галина Белонович: «Чайковский не нуждается в юбилеях, чтобы напомнить о своей музыке. Но торжества позволяют инициировать и осуществлять важные культурные акции». То, что сделано музеем за юбилейный год, поражает не на шутку: грандиозные выставочные проекты в Клину, по всей России и за рубежом, международные научные конференции и, конечно, яркие музыкальные праздники. Правительство Московской области поддержало крупный фестиваль «Подмосковные вечера с Чайковским». «Он может стать традиционным и регулярным, — уверена Белонович. — И еще — мы получили статус музея-заповедника. Так завершилась долгожданная передача земель тех усадеб, которые связаны с Чайковским: «Майданово», «Фроловское», «Демьяново» (все в окрестностях Клина. — «Культура») в собственность Московской области и в оперативное управление музея. Взял старт уникальный проект публикации полного собрания сочинений композитора». Впрочем, всех планов не перечислить. Да и не расслабиться — юбилей музея передает эстафету 175-летию со дня рождения Чайковского. Эпиграфом «года Чайковского» станет цикл концертов БСО под управлением Владимира Федосеева. 

«Ох, как же здесь хорошо! — благостно вздохнула дама средних лет у меня за спиной. — Как замерзнет душа, приезжаю сюда — согреться». А согревает здесь подлинность. Никаких привычных музейных комментариев типа: интерьеры, к сожалению, не сохранились, но мы собрали мебель той эпохи... 

Комнаты Чайковского не изменились, письменный прибор и шляпная коробка, блокноты, дирижерские палочки, домотканые ковры — все на своих привычных местах. Рабочий стол из березы и сосны дремлет у окна рядом с узкой кроватью под простеньким покрывалом ручной работы. Строго смотрит из красного угла спальни Казанская Богородица — подарок крестной матери. С этой иконой Петр Ильич никогда не расставался, как и с образом святого апостола Петра, подаренным ему на первый день рождения родителями. Он — в гостиной. На стенах — фотографии друзей и близких, их порядок тоже определен давным-давно. 

В доме с радостным балконом-фонариком над входом дышится легко. Может быть, потому что он не знал немощной старости и угасания своего обитателя. Жизнь в Клину сулила долгий полет. Отсюда 53-летний Чайковский уехал осенью 1893 года на петербургскую премьеру Шестой Патетической симфонии, которую называл лучшим своим произведением. Сам встал за дирижерский пульт. А через десять дней подхватил холеру и умер... Усадьба так об этом и не узнала, ей и сегодня мнится, что хозяин просто вышел на обязательную в любую погоду прогулку, прихватив модную трость и записную книжку, чтобы набросать в ней эскиз будущей работы. 

С уходом отшельника жизнь дома не прекратилась. Его окружили любовью и заботой: сначала Алексей Софронов — преданный слуга и конфидент Чайковского, потом младший брат Чайковского Модест Ильич и любимый племянник Владимир Давыдов. Купив дом, Модест Ильич сделал к нему небольшую пристройку и прожил здесь до самой своей кончины. Жить в комнатах брата не стал, чтобы не нарушить ауру. За двадцать лет Модест Ильич собрал все, что было только можно: документы, рукописи, эпистолярий. Попросил у Чехова переписку с братом, скопировал ее и тем самым сохранил — эта часть чеховского архива не уцелела. Пример не единственный. Музей Чайковского стал третьим в мире и первым в России композиторским мемориальным комплексом после музея Моцарта в Зальцбурге и Бетховена в Бонне. 

Модест Ильич завещал дом Московскому отделению Русского музыкального общества с условием, что он будет сохранен как музей. И вновь везение: в 1916 году директором на следующие два десятилетия стал Николай Тимофеевич Жегин — секретарь РМО, воспитанник Павла Третьякова, неутомимый собиратель. В годы революционного лихолетья он спасал из подвалов Московской консерватории, из библиотек и домов тех, кто покидал страну, картины, рукописи, книги. А потом хвастался перед наркомом просвещения тем, что подобрал. 

В музее есть фотография: Жегин играет на рояле единственному слушателю — рабочему пареньку. Тот пришел чинить проводку, а директор сел за рояль и несколько часов кряду играл Чайковского. Парень, Володя Иванов, бросил электрику и стал сотрудником музея, потом ушел на фронт, вернулся и всю жизнь проработал в доме Чайковского.

Чудо помогло музею и в годы Великой Отечественной — три недели в доме жили оккупанты, на первом этаже стояли мотоциклы, и, как говорят очевидцы, все полы были залиты бензином. Сжечь, скорее всего, просто не успели. Благо, архивы тогда заблаговременно вывезли в Воткинск, на родину композитора.

Историю про Володю Иванова рассказала Полина Ефимовна Вайдман — музыковед, доктор искусствоведения, хранитель архива Чайковского. Полину Ефимовну, знающую о Чайковском все, не застал врасплох вопрос, давно меня интересующий, — о раннем старении Петра Ильича. Посмотрите на портреты — 50-летний композитор, седой как лунь, выглядит умудренным жизнью старцем. 

«Замечают многие, — говорит Вайдман. — Но изучением причин никто не занимался. Мне кажется, это связано с невероятной интенсивностью жизни Петра Ильича. Подумайте, три тетради «Пиковой дамы» в партитурном эскизе он создал за 44 дня, но ведь он не просто писал (хотя и это очень сложно одолеть за полтора месяца), а сочинял. У Чайковского было уникальное погружение в жизнь. Второго такого примера я не знаю. Он срочной телеграммой спрашивал Надежду фон Мекк, в каком журнале появилась статья об английских кораблях и в какой порт они вошли. В Париже прямо с поезда лез на Эйфелеву башню, в Лондоне — с ходу нырял в неведомое ему метро, в Баку мчался смотреть, как добывают нефть. Представляете, какое полное восприятие жизни?»

Когда хотят сделать комплимент музею, то говорят: здесь остановилось время. В Клину время течет, а историю хранит богатейшая коллекция — более 200 000 раритетов, смотреть — не пересмотреть. Жизнь бьет ключом: сюда постоянно приезжают музыканты — великие и начинающие. Вот и день рождения музея завершился спектаклем «Евгений Онегин» Центра оперного пения Галины Вишневской. Певцы довольны акустикой музейного концертного зала и приезжают сюда с радостью. Говорят, это место приносит счастье, а музыканту, которому повезет прикоснуться к клавишам рояля Чайковского, точно улыбнется удача.