Тамара ЦЕРЕТЕЛИ

18.06.2015

В Государственном музее А.С. Пушкина празднуют 195-летие путешествия Александра Сергеевича по Крыму. На Пречистенке открылась выставка «Земли полуденной волшебные края» — о «крымском следе» в русской культуре XVIII–XX веков.

Кабы не гнев Александра I, не отмечал бы музей юбилей поездки поэта, да и сам вояж вряд ли состоялся. Император, раздосадованный эпиграммами Пушкина, хотел было отправить автора в Соловецкий монастырь или в Сибирь, но смилостивился и выслал в южные губернии — под начальство генерала Инзова. Тот оказался человеком добросердечным и позволил подопечному поехать с семейством Раевских в экзотические места империи — в Крым и на Кавказ.

Надо сказать, при первом знакомстве полуостров не вызвал у поэта восторга: «Морем приехали мы в Керчь. Здесь увижу я развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапеи, думал я — на ближней горе посреди кладбища увидел я груду камней...» — жаловался он в письме к брату. А Дельвигу равнодушным тоном сообщал: «Я тотчас отправился на так называемую Митридатову гробницу (развалины какой-то башни), там сорвал цветок для памяти и на другой день потерял без всякого сожаления. Развалины Пантикапеи не сильнее подействовали на мое воображение». Бахчисарай поначалу тоже не вдохновлял: «Вошед во дворец, увидел я испорченный фонтан, из заржавленной трубки по каплям падала вода».

Тем не менее в результате этого путешествия русская литература пополнилась хрестоматийными произведениями, а сам поэт рапортовал: «В Юрзуфе жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею со всем равнодушием и беспечностью неаполитанского Lazzaroni». Из исторических памятников сильнейшие впечатления произвели на него «баснословные развалины храма Дианы», а также балаклавский Свято-Георгиевский монастырь «и его крутая лестница». Отдельной «оды» удостоилась южная природа: «Проснувшись, увидел я картину пленительную: разноцветные горы сияли; плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам; тополи, как зеленые колонны, стройно возвышались между ими; справа огромный Аю-Даг... и кругом это синее, чистое небо и светлое море, и блеск и воздух полуденный...» В общем, под конец путешествия Пушкин был уже безнадежно влюблен в Тавриду.

Кстати, «плоские кровли хижин татарских», упомянутые поэтом, можно видеть на офортах первой половины XIX века, представленных на выставке. А также развлечения тюркоязычного населения, восточные базары и прочие экзотические сюжеты. Для посетителей же экзотика — фарфоровые тарелки 1820-х годов с изображением балаклавских греков.

Проследить крымский маршрут Пушкина помогают изображения городов того времени. Полуостров, оказывается, уже тогда был хорошо описан. Не в последнюю очередь благодаря графу Воронцову, генерал-губернатору Новороссии, активно приглашавшему художников для популяризации Тавриды. В итоге землю эту исследовали и зарисовали куда лучше многих других российских областей. Результаты можно увидеть в музее на Пречистенке.

Но самые необычные экспонаты относятся не к пушкинской эпохе. Среди прочего представлена гравюра 1737 года «План взятия русскими Очакова» — ключевой крепости в борьбе за Крым. Или первое издание (1784) державинской «Оды на присоединение без военных действий к Российской Державе Таврических и Кавказских областей». Уже из этого видно, что русские писатели сразу отреагировали на расширение империи. Помимо Державина, о новой российской земле писал Семен Бобров, автор поэмы «Таврида, или Мой летний день в Таврическом Херсонесе». Не остался в стороне и Сумароков (племянник Александра Петровича), несколько раз бывавший в Крыму и даже работавший там. В итоге Павел Иванович выпустил две книги, посвященные полуострову. В одной из них он утверждал: «Тут везде зрение услаждается, сердце ощущает удовольствие и душа, исполненная восторга, парит... Одним словом, слаба кисть, недостаточно перо, чтобы изобразить хоть мало оные красы».

Эти красоты станут источником вдохновения не одного поколения русских писателей. Правда, некоторые из них не смогут выдавить из себя ни строчки. Например, Грибоедов, который жаловался: «Почти три месяца я провел в Тавриде, а результат нуль. Ничего не написал». Гоголь тоже занимался в Крыму отнюдь не сочинительством. По его собственным словам, там он «пачкался в минеральных грязях»...

Последний представленный на выставке поэт — Максимилиан Волошин. Кстати, здесь можно увидеть не только знаменитые фотографии с друзьями (в том числе — с Мариной Цветаевой) на побережье Коктебеля, но и рисунки литератора.