Евгения КРИВИЦКАЯ

12.07.2019

Закрытие сезона в «Зарядье» ознаменовалось неординарным концертом.

Начнем с формата вечера — ​это было не просто выступление молодых, но уже громко заявивших о себе  пианистов — ​Андрея Гугнина, Вадима Холоденко и Лукаса Генюшаса. Фирма «Мелодия», выбравшая этих музыкантов как хедлайнеров современного пианизма, предложила идею концерта-записи. То есть на выходе слушатель получил ни с чем не сравнимое ощущение драйва сцены и при этом гарантированно идеальное качество.

Всех трех пианистов объединяет принадлежность к одной школе: они питомцы класса Веры Горностаевой в Московской консерватории, и в их отношении к инструменту, к звукоизвлечению, к исполняемой музыке ощущается некая «родовая» общность. Своему учителю, которой исполнилось бы 1 октября 90 лет, они сделали такой концерт-приношение. Кстати, диск с этой программой «Мелодия» обещает выпустить ко дню рождения Веры Васильевны.

Перед началом Андрею Гугнину был вручен сертификат. По итогам XVI  Международного конкурса имени Чайковского музыкант удостоен специального приза от журнала «Музыкальная жизнь», фирмы «Мелодия» и Российского музыкального союза за «творческую зрелость и артистическую неординарность». Спецприз включает запись сольного диска на лейбле «Мелодия», фото на обложке и интервью в «Музыкальной жизни» и денежную премию в размере 75 000 рублей.

Что же звучало в этот вечер? Андрей Гугнин исполнил Сонату № 21 Бетховена. Его интерпретация вызвала в памяти известную цитату французского писателя Ромена Роллана: «Произведение это, столь знаменитое, — ​недостаточно понято. Пианистическая перегруженность, которая покрывает его блестящей сеткой виртуозности, часто мешает уловить его интимность. Так привыкли к трагическому лицу Бетховена, к его властному жесту, широкому рисунку, обличающим чертам его страстных мотивов, что когда он якобы беспечно перебирает клавиши своими проворными толстыми пальцами, — ​как на загородной прогулке короткими ногами, — ​нельзя предположить всей напряженности мечтаний, поющих под этим легким дождем гамм и пассажей, и твердости воли, бодрствующей в этом сновидении. Эта белая соната в до-мажоре, текущая, как чистая вода, опьянительнейшее восхищение природой, подчиненное разуму».

Андрей уловил бетховенскую мысль как раз в таком ключе: не форсировал звук, предпочитая ясную, почти барочную градацию нюансов — ​сдержанное пиано или мгновенный выход на форте. Его сильная сторона — ​как, впрочем, и у остальных учеников Горностаевой, — ​в умении выстроить логичную, многоуровневую конструкцию, в которой каждый найдет для себя понятный смысл; в пианизме, где не замечаешь виртуозности, потому что все сложности давно укрощены.

Вадим Холоденко выбрал Три пьесы для фортепиано Шуберта, созданные в последний год жизни. Их часто называют третьей серией Экспромтов в связи с «импровизационной» формой, основанной на бесконечно кружащихся повторах основной темы и вкраплением трио. Холоденко нашел в этом плетении мелодий, в этих «божественных длиннотах» упоительную прелесть, которой заворожил зал.

Лукас Генюшас сыграл «Венский карнавал» Шумана — ​сочинение, полностью принадлежащее эстетике романтизма, с вытекающей отсюда безудержностью эмоций, перепадов настроения и неистовой страстностью.

Свое духовное братство и личную дружбу троица продемонстрировала в выборе бисовой пьесы. Установив на пюпитр планшет, Гугнин, Холоденко и Генюшас исполнили шестиручный «Романс» Рахманинова.