Денис БОЧАРОВ

23.11.2018

25 ноября в столичном «Крокус Сити Холле» состоится концерт, посвященный 35-летию одного из наиболее самобытных и искрометных отечественных музыкальных коллективов — «Несчастный случай». На связи с «Культурой» — бессменный лидер проекта, вокалист, автор песен и актер Алексей Кортнев.

культура: Ваша юбилейная программа называется «Что мы имели в виду». И в самом деле, что конкретно вы имели в виду, когда начинали тридцать пять лет назад? Предполагали, что незатейливый студенческий ансамбль спустя годы станет известным на всю страну коллективом?
Кортнев: Ну что вы, нет, конечно же. Я вообще рассчитывал на карьеру скорее бардовскую, нежели рок-н-ролльную. Поначалу мы в таком акустическом составе и играли: две гитары, флейта, иногда с вкраплениями саксофона. Постепенно все разрослось до нынешних размеров. Также поступательно расширялась наша аудитория и увеличивался уровень популярности.

Да и в целом, если быть до конца откровенным, большое музыкальное будущее мы себе не прочили, полагали, что это останется нашим хобби, а работать будем в каких-нибудь научно-исследовательских институтах либо заниматься преподавательской деятельностью. Благо перед глазами у нас было предостаточно примеров, когда университетские люди совмещали академическую работу с сочинением песен и исполнением их на полуподпольных концертах.

культура: Группа «Несчастный случай» — довольно-таки уникальный случай на отечественной сцене. Творчество группы нельзя отнести к какому-то конкретному стилю. Вы не рокеры в полном смысле этого слова и уж точно не попсовики. И тем не менее свой узнаваемый почерк у команды, несомненно, есть. Вы его каким-то образом осознанно выковывали или все получилось само собой?
Кортнев: Я думаю, все, что мы делаем, так или иначе родом из театра. Мы начинали сочинять песни для спектаклей, да и по сей день порой продолжаем этим заниматься. Наиболее точное определение нашей деятельности — это кабаре-рок. Не случайно фильм «Кабаре» с Лайзой Миннелли по сей день остается одним из моих любимых.

культура: Кстати, если уж речь зашла о кабаре — жанре, по умолчанию предполагающем некую легкость, ироничность, стеб на грани фола... Именно эти качества всегда отличали вашу группу. Что это: попытка ускользнуть от реальности, естественное положение вещей или именно так ненавязчиво Вы себе и представляете поп-культуру?
Кортнев: Я просто, видимо, неосознанно, стараюсь по жизни придерживаться стиля общения, который свойственен моему ближайшему окружению — семье, друзьям, коллегам. Наверное, такая легкая ироничность, о которой вы говорите, унаследована от родителей, представителей московской технической интеллигенции. Но самое главное, чтобы эта ироничность не выходила за рамки — о самоиронии тоже всегда необходимо помнить.

культура: В конце 80-х, когда группа «Несчастный случай» стала более-менее известной, вашими коллегами по сцене были громогласные рокеры, которые делали ставку на подчеркнутую остросоциальность текстов. А вы словно старались оставаться несколько поодаль от всего этого. Означает ли это, что ваша группа, в отличие от подавляющего большинства отечественных рок-музыкантов, во главу угла ставит прежде всего музыку, а не тексты?
Кортнев: Над музыкой мы действительно работаем очень серьезно, стараемся избегать избитых гармоний и мелодий. Даже если играем какой-нибудь блюз — музыкальную форму, в которой, казалось бы, давно уже все придумано и сказано, — то все равно стараемся вставить пару аккордов «из другой жизни», иначе будет попросту скучно.

Если же говорить о текстах... Вы знаете, я всегда стеснялся плакатности, трибунности и прочих подобных вещей. Поэтому, вплоть до последних лет, в песнях не занимался прямыми призывами. Лишь недавно я, как мне кажется, пришел к простому, лишенному витиеватостей, метафоризирований и гиперболизирований, стихосложению.

культура: И эти новые сочинения на предстоящем концерте, видимо, прозвучат?  
Кортнев: Да, несколько сюрпризов мы, конечно же, подготовим. Но при этом полностью отдаем себе отчет, что концерт юбилейный, праздничный, а значит, излишними нововведениями публику томить не стоит. Прозвучат преимущественно известные и полюбившиеся нашим поклонникам композиции. Также отдадим должное мини-операм, как мы их называем. Что-то типа «Bohemian Rhapsody», хотя спето и сыграно в нашем случае это, конечно, похуже (смеется). Это не та музыка, которую транслируют по радио, но нам эти вещи важны и дороги.

Помимо этого мы написали очень смешной конферанс — это не бравада и не хвастовство, а реальная оценка действительности. Мы ведь программу уже по нескольким городам и весям успели обкатать, и то, как народ от души хохочет над нашими репризами и скетчами, меня весьма радует.  

культура: Однажды Вы спели: «Все, что не по графику — на фиг, на фиг». Понятно, что песня шуточная, но в каждой шутке, как известно... А насколько Алексей Кортнев в реальной жизни зависимый от четкого расписания человек?
Кортнев: Чрезвычайно. Я бы даже сказал, на 95 процентов. Даты и места проведения своих концертов и спектаклей, равно как и редкие моменты отпусков, я знаю как минимум на год вперед. И под это подстраиваются все остальные аспекты моей жизни.

культура: Вы, без преувеличения, лучший отечественный мюзикловый либреттист. Ваша адаптация «Mamma Mia!» получилась очень удачной. Почему этот спектакль идет во многих странах Европы вот уже более десяти лет, а у нас он демонстрировался только год? Мюзикл — чуждый России жанр?
Кортнев: Ничего подобного, раздутые прессой досужие вымыслы. Тому, что мюзиклы у нас долго не живут, есть четкое экономическое объяснение. Дело в том, что в Москве в тысячу раз меньше туристов, чем в Лондоне и Нью-Йорке. Существуют две формы продажи спектаклей. Первая, которая, кстати, принята в России: театр идет к зрителю. То есть живет себе некий уездный город N, в нем есть театр, где каждый месяц — премьера. Это не от хорошей жизни, это вынужденная необходимость. Ведь в такой городок мало кто приезжает, поэтому театру, дабы заинтересовать зрителя да попросту выжить, необходимо постоянно предлагать нечто новое.

А есть противоположная схема: зритель идет к театру. Стоит где-то на Бродвее небольшой театрик, где тридцать три года играется условный мюзикл «Кошки». И с чего бы, спрашивается, этому коллективу не гонять десятилетиями одно и то же, если каждый месяц к нему подваливает порядка миллиона зрителей? Вот и вся история.

Состояние нашего въездного туризма весьма плачевное. Да, он поднялся на некоторое время в связи с чемпионатом мира по футболу, но сейчас опять все затихает. А «внутренний» турист скорее отдаст предпочтение театру, где демонстрируется классический репертуар, но никак не мюзикл. Тем не менее, я вас уверяю, мюзикл как жанр в российском сознании закрепился. Он перестал быть пугалом, равно как и трендом. Совершенно нормальный жанр, сравнимый с опереттой. Я вообще большой разницы между этими двумя направлениями не вижу. Поэтому говорить о том, что мюзикл «наносной» жанр, смешно. Ровно то же самое можно сказать о джазе, блюзе, роке, танго — но, послушайте, все эти стили и направления так здорово «нанеслись» здесь, что уже давно создали плодородный слой, на котором выросли деревья.

культура: Над новым альбомом работаете?
Кортнев: Весной следующего года, а если быть до конца точным, 20 марта у нас состоится премьера музыкального спектакля (кстати, сначала я тоже хотел его назвать мюзиклом, но в итоге драматическое начало возобладало), который называется «В городе Лжедмитрове». Для него сочинено четырнадцать номеров, сейчас мы активно дописываем эту программу, на основе которой впоследствии, думаю, сделаем полноценный студийный альбом.

культура: Вот и «Несчастный случай» дотянул до 35 лет. В текущем году, кстати, много ваших собратьев «по цеху» отмечают именно эту дату. Срок внушительный, что и говорить. А как Вам кажется, сегодняшние молодые исполнители, которые только начинают, сумеют десятилетия спустя отпраздновать такой юбилей?
Кортнев: Какой оригинальный вопрос вы задаете, я, признаться, об этом никогда не задумывался. Но могу понять, почему он у вас возник. Действительно, скорость смены моды, звука и прочих течений и тенденций возросла неимоверно. И если мы можем себе позволить роскошь играть на протяжении тридцати пяти лет примерно одно и то же, то для молодняка это, наверное, представляется немыслимым. Но чем черт не шутит? Я вполне допускаю, что кто-то из начинающих сегодня артистов станет великим и будет играть долгие десятилетия. А вот что именно будет собой представлять поп-культура тридцать пять лет спустя, в каком жанре будут играть музыканты — об этом можно только догадываться. Что ж, тем интереснее будет понаблюдать за развитием событий.