Денис БОЧАРОВ

06.09.2018

7 сентября в столичном ГлавClub Green Concert пройдет выступление одного из лучших отечественных хард-энд-хэви-коллективов «Черный кофе». Корреспондент «Культуры» пообщался с бессменным лидером группы Дмитрием ВАРШАВСКИМ.

культура: Насколько известно, в рамках мероприятия Вы собираетесь сделать акцент на материале альбома «Вольному — воля». Диск вышел в 1990 году. Не рановато ли начали отмечать знаменательную дату?
Варшавский: Мы в данном случае празднуем не столько дату релиза пластинки, сколько тридцатилетие начала работы над ней, а это было как раз в 1988-м. Все песни к осени того года были уже сочинены, отрепетированы, и мы приступили к записи. К январю 1989-го магнитоальбом был готов, выхода же грампластинки на «Мелодии» пришлось подождать еще какое-то время. Тогда рок-записи на виниле в нашей стране только начинали появляться, в основном люди продолжали слушать альбомы на пленках.

культура: Можете ли назвать эту запись самой любимой в дискографии «Черного кофе»?
Варшавский: Едва ли — они все в той или иной степени мне дороги. Однако то, что по результатам опросов «Вольному — воля» выходит на первое место, — факт. По уровню популярности у поклонников альбом превосходит даже своего предшественника, диск «Переступи порог». Возможно, это связано с тем, что к началу девяностых наша аудитория заметно расширилась. Тогда как раз появились первые профильные, ориентированные на любителей рока радиостанции, и песни «Брожу по городу один», «Ночь» и некоторые другие весьма активно крутились в эфире.

В общем, в этом году мы решили отдать должное этому, несомненно, важному для истории группы диску и дать серию тематических концертов.

культура: 1988-й стал краеугольным не только в биографии «Черного кофе», это вообще весьма знаковый год для отечественного рока: свои лучшие альбомы выпустили «Кино» и «Крематорий» («Группа крови» и «Кома» соответственно), весьма сильными отметились «Машина времени» и «Аквариум» («В круге света» и «Равноденствие»), появилось много молодых талантливых коллективов и исполнителей. Чем Вы это объясняете?
Варшавский: Конец восьмидесятых — любопытное время для нашего рок-движения. До того момента самого понятия «рок» применительно к российской сцене толком не существовало. Для любого произведения легкого музыкального жанра существовал один собирательный термин — эстрада.

Но внезапно все изменилось. Было ли это напрямую связано с падением железного занавеса или нет, но в 1988 году советские рок-музыканты находились в состоянии эйфории. Еще незадолго до этого, в 87-м, комитеты компартии на местах могли совершенно спокойно запретить запланированные выступления, снять артистов с маршрута — в истории того же «Черного кофе» такое было неоднократно. Пик идеологического противостояния пришелся на 87-й, но уже через год стало окончательно ясно: бастионы прорваны и обратной дороги нет. 

Дальше события развивались молниеносно — налаживался выпуск пластинок; артисты вышли из подполья и начали выступать вполне официально, причем все чаще на стадионах, что раньше было попросту немыслимо; как грибы после дождя стали возникать музыкальные радиостанции (сейчас, кстати, уже сложно представить, что до 1989 года FM-радиостанций в стране вообще не было) и так далее.

культура: Как получилось, что Вы, в отличие от большинства советских рокеров, никогда не играли в «битловщину» и «криденсовщину», отдавая предпочтение напористому тяжелому звучанию? Чем Вас привлек именно хард-энд-хэви?
Варшавский: Для меня музыка — это прежде всего звук. Тяжелый рок, как никакой другой жанр, предлагает эти ни с чем не сравнимые тягучие вибрации. В хард-роке и хэви-метал гитара звучит совершенно уникальным образом. А я с малых лет был очарован этим инструментом.

культура: Кстати, в отечественном роке крайне редко бывает так, чтобы фронтмен одновременно являлся и сильным вокалистом, и гитаристом-виртуозом. А Вы с успехом решаете обе задачи...
Варшавский: Благодарю за комплимент. Знаете, у меня в этом смысле сложилась довольно парадоксальная ситуация: в детстве, когда только начал интересоваться музыкой, о вокальной стороне вопроса вообще не задумывался. И это при том, что я пою сколько себя помню. Петь для меня было так же естественно, как говорить. Специально вокалу я никогда не учился — просто не видел в этом необходимости. В самом деле, ну разве проблема для человека, занимающегося в музыкальной школе, чисто интонировать? Но когда с первыми пластинками западного классического рока в мою жизнь вошла гитара, я твердо решил как следует ею овладеть. Одержимость удивительными звуками, которые способен издавать этот инструмент, привела меня в Гнесинское училище.

Так что совмещение обязанностей гитариста и певца для меня произошло совершенно естественным образом.

культура: Название группы имеет какое-либо отношение к Вашим вкусовым пристрастиям, являетесь ли убежденным кофеманом?
Варшавский: Когда мы выбираем имя для ребенка, то, нарекая его в честь какого-нибудь святого, родственника или просто известного человека, все равно подспудно стремимся к тому, чтобы оно было благозвучным. Так же и в случае с названием группы: главное, чтобы оно было красивым, понятным, запоминающимся. Так что о какой-то особой любви к данному напитку я бы говорить не стал.

Возможно, на первых порах, выбирая в качестве творческих ориентиров хард-рок и хэви-метал, мы подспудно проводили определенную аналогию с родоначальниками тяжелой музыки — Black Sabbath. Наверное, из уважения к этим артистам нам тоже хотелось, чтобы в названии нашего коллектива присутствовало слово «черный» (улыбается). Ну а кофе с этим прилагательным очень гармонично вяжется — крепкий, бодрящий напиток, сродни той музыке, которую мы исполняем.

культура: Тяжелый рок — не самая остросоциальная музыка. Не потому ли, слова здесь выполняют, как правило, вспомогательную роль? Мелодизм, полифония, прекрасное владение инструментами представляются куда более важными составляющими жанра.
Варшавский: В целом вы правы, но следует учитывать, что тяжелая музыка бывает разная, и сегодня дать какое-то четкое определение этого стиля крайне трудно. Данное направление расползлось по разным сторонам — от утонченного, делающего ставку на эстетизм хард-рока до крайне экстремальных ответвлений жанра, типа дум-метала и грайнд-кора. И возможно, именно музыканты, разрабатывающие данные пограничные стили, как раз и предлагают лирику на грани фола, не чураясь острых, порой злобных выпадов и ненормативной лексики. И надо сказать, у таких исполнителей немало поклонников, поскольку в обществе всегда была, есть и будет определенная категория людей, которым по душе угрюмые упаднические настроения, образ мышления и как итог — соответствующее времяпрепровождение.

В целом же, мне кажется, тяжелая музыка в своем классическом понимании преследует прежде всего духовные цели, а не стремится шокировать и эпатировать.

культура: Возможен ли концерт группы «Черный кофе» без исполнения песни «Владимирская Русь»?
Варшавский: Нет, точно так же, как и без «Листьев» и еще нескольких хитов. Кстати, недавно был концерт, на котором я спел «Владимирскую Русь» два раза. Получилось так, что мы сыграли ее в самом начале выступления, когда некоторые зрители еще не успели подойти. Так вот, чтобы у этой части аудитории не возникло ощущения, что их обманули, в конце сета нам пришлось еще раз выдать эту композицию. Но, по моим ощущениям, те, кто прослушал «Русь» дважды, ничего против не имели (улыбается).

Фото на анонсе: Рамиль Ситдиков/РИА Новости