Денис БОЧАРОВ

21.06.2017

В июне народный артист России, главный дирижер Московского государственного академического симфонического оркестра Павел Коган отметил 65-летие. Это знаковое событие совпало по времени с окончанием очередного концертного года руководимого им коллектива. Корреспондент «Культуры» задал маэстро несколько вопросов.

культура: Минувший сезон выдался для Вас супернасыщенным. Разнообразные программы постоянно сменяли друг друга на всевозможных концертных площадках. Столь напряженный график каким-то образом связан с юбилеем? 
Коган: Не сказал бы. Конвейер крутится безостановочно. Я уже двадцать восемь лет как «за рулем» МГАСО и с Божией помощью оборотов пока сбавлять не собираюсь. Рабочий день у меня вообще не кончается: это репетиция может завершиться, музыка — никогда.    

Исполнение широчайшего классического репертуара, постоянное его обновление — неотъемлемые составляющие здоровой жизнедеятельности любого большого симфонического оркестра. Мы стараемся играть произведения очень многих композиторов, живших и творивших в разных странах и исторических эпохах. Географию выступлений коллектива красноречивее всего демонстрируют наши абонементы. Здесь без труда можно найти музыку от Германии до Испании и от России до США. 

Что же касается контекста юбилея — он меня совершенно не волнует. По крайней мере в текущем году. Вот в следующем — другое дело. По случаю круглой даты со дня основания оркестра — 13 апреля 2018-го ему исполнится 75 лет — планируем устроить гала в Большом зале Московской консерватории. Но до этого надо еще дожить. 

культура: На концерте — закрытии сезона 2016/2017 Ваш оркестр исполнил три симфонии Бетховена — Первую, Восьмую и Пятую. Чем обусловлен выбор? Какими принципами вообще руководствуетесь при составлении тех или иных программ? 
Коган: Если говорить о немецком гении, то мы время от времени исполняем все девять его симфоний. Сочинения этого композитора просто по определению обязаны присутствовать в репертуаре любого мало-мальски уважающего себя оркестра. Без Бетховена нет симфонической жизни — аксиома. 

А составление программ... Знаете, это весьма серьезная, комплексная задача. Ее решение, конечно, во многом зависит от знаний, опыта, практики, но и интуиция играет не последнюю роль. Иными словами, то, что на данный момент представляется необходимым, полезным, своевременным и интересным для аудитории, в результате и образует репертуарную основу того или иного выступления. Ну и, конечно, личные пристрастия тоже важны — куда же без них. Не возьмусь дирижировать произведением, которое мне не близко. В противном случае зритель не прочувствует всю гамму эмоций, заложенную в композиции. Фальшь он уловит всегда; быть может, и не объяснит, в чем именно кроется подвох, но на каком-то интуитивном уровне неискренность обязательно ощутит. А подобная реакция слушателя — худшее наказание для художника.

культура: Вы родились в выдающейся музыкальной семье (отец дирижера — артист с мировым именем Леонид Коган, мать — скрипачка Елизавета Гилельс, сестра пианиста Эмиля Гилельса. — «Культура»). Можно ли сказать, что Ваш жизненный путь был предопределен? 
Коган: Вне всякого сомнения. Музыка звучала в доме постоянно, являясь объединяющим, гармоничным и естественным началом нашей семьи. Чарующие звуки скрипки захватывали с первыми проблесками сознания. Поэтому мне никогда не приходилось думать о музыке как о работе и рутинной профессии — она была жизнью, главным ее наполнением, любовью, если угодно. Занимала практически все свободное время — соответственно проблемы самоопределения у меня не возникало. 

культура: Что в работе дирижера вызывает наибольшие трудности?
Коган: Непростой вопрос. В любом случае однозначного ответа на него нет. Думаю, профессиональное осуществление такого рода деятельности предполагает синтез различных качеств: организаторские способности, природные данные, умение быстро и правильно реагировать на смену обстоятельств. А также, само собой, ответственность и контактность. Дирижер ведь не нажимает на клавиши — он играет на человеческих душах. 

Разумеется, у непосвященного зрителя, впервые посетившего симфонический концерт и увидевшего субъекта с палочкой, может возникнуть недоумение: что делает этот странный тип, постоянно машущий руками? Но если разобраться и говорить серьезно, нельзя не признать: дирижер — самая сложная исполнительская профессия. До которой, кстати, надо дорасти. Не скажу «выстрадать», однако определенный багаж накопить необходимо. Недаром существует известное изречение: «Дирижирование — это вторая половина жизни». 

Правда, здесь-то и кроется досадный нюанс. Наша профессия поистине неисчерпаема и безбрежна. А значит, жизненного времени на реализацию всех поставленных задач, как правило, не хватает. 

культура: Павел Коган — авторитарный руководитель или демократичный?
Коган: Скорее требовательный. Причем прежде всего к самому себе. В области музыкального взаимодействия, где каждый из участников коллектива представляет отдельную, тонко организованную натуру, индивидуальность, не может быть иначе. От исполнителей мне нужна полная отдача, но при этом я всегда стараюсь быть к ним внимательным: прекрасно понимаю, что, стуча кулаком по пульту или переходя на крик, прогресса не добьешься.

культура: При всей Вашей тотальной погруженности в музыкальный мир остается ли время для свежих впечатлений? Для души что-нибудь слушаете?
Коган: Конечно. Очень люблю, например, старый добрый классический джаз. Да и против хорошего рок-н-ролла тоже ничего не имею. Другое дело, что не надо путать: между лучшими представителями этого жанра и бестолковой попсой — огромная разница. Вообще низкопробность в любых человеческих проявлениях мне претит. 

культура: Аудитория является полноправным участником музыкального действа. А как бы сами охарактеризовали Вашего нынешнего слушателя?
Коган: Не может не радовать, что в зале стало заметно больше юных лиц. Тяга к классической музыке, в том числе к симфоническому жанру, усиливается и молодеет — это очень приятная тенденция. Ведь еще лет пятнадцать назад львиную долю посетителей составляли люди, скажем так, в возрасте. 

Заинтересованность молодых в классике вдвойне отрадна потому, что происходит она на фоне довольно нервозной обстановки, в которой мы живем. Кстати, возможно, что катаклизмы, стрессы и переживания обостряют стремление к прекрасному, как бы пафосно это ни звучало. Большая музыка испокон веков предлагала пути выхода из сложных коллизий. 

культура: Вы действительно полагаете, что музыка способна изменить мир к лучшему? 
Коган: Таких громких заявлений я бы делать не стал, но убежден в одном: после посещения достойного концерта человек невольно обогащается положительными эмоциями и столь необходимыми нам сегодня искренними чувствами.

Фото на анонсе: Владимир Вяткин/РИА Новости