Денис БОЧАРОВ

17.09.2015

18 сентября в «Крокус Сити Холле» состоится выступление Иэна Андерсона. Накануне концерта основатель знаменитого британского коллектива Jethro Tull ответил на вопросы корреспондента «Культуры».

культура: Ваш последний сольный альбом «Homo Erraticus» производит приятное впечатление. Но есть нюанс. В сознании меломанов понятия «Иэн Андерсон» и Jethro Tull тождественны: говорим одно, подразумеваем другое. Что помешало выпустить пластинку под брендом группы? Никто бы разницы не заметил, а уровень продаж был бы выше...
Андерсон: Еще как заметили бы: ведь в Jethro Tull за всю историю существования коллектива (группа была основана в Блэкпуле в 1967-м. — «Культура») переиграли 26 человек. Сами понимаете, это не то же самое, что четыре битла, и уж тем более не неизменная троица The Police. Если вы прикинете, сколько за почти полувековой отрезок времени сменялось вратарей в клубе «Манчестер Юнайтед», то поймете, о чем я говорю. С Jethro Tull — примерно такая же история.

Однако вне зависимости от того, под каким лейблом я выступаю, волей-неволей представляю Jethro Tull. Поскольку всегда являлся фронтменом, продюсером и основным автором произведений группы. Но я себе не два века отмерил, понимаю, что большая часть жизни осталась позади, а мне бы хотелось зафиксировать в сознании тех, кто неравнодушен к моему творчеству, имя Иэна Андерсона. Пусть это и звучит немного эгоистично. Не хочу остаться в людской памяти эдаким фриковатым флейтистом, стоящим на сцене на одной ноге. Когда мы рассуждаем о Бахе или Бетховене (ни в коей мере не рискую ставить себя в один ряд), то не имеем в виду престарелого третьего контрабасиста в оркестре, исполняющего музыку великих классиков. Мы говорим о творчестве, которое не оставляет нас равнодушными. 

культура: Не так давно Ваш экс-коллега, гитарист Мартин Барр приезжал в Россию с сольной программой. В ходе которой, разумеется, исполнял песни, сочиненные Вами. Как к этому относитесь? 
Андерсон: Нормально. Мне кажется, он хорошо проводит время и наконец-то занимается тем, чего в рамках Jethro Tull был лишен. Я рад за него. Хотя, предвидя ваш следующий вопрос, замечу, что никаких совместных творческих планов мы не вынашиваем. Каким бы замечательным музыкантом Мартин ни был, не могу не подчеркнуть: он всего лишь работал гитаристом в основанной мной группе. 

культура: Но если не на профессиональном, то на сугубо личностном уровне продолжаете поддерживать отношения? Как-никак, Барр — «Tull №2»... 
Андерсон: Когда приходится пересекаться, то общаемся. Вынуждены. Друзьями мы никогда не были... А, может, вы меня еще о бывшей жене спросите? 

культура: Вообще-то, не планировал...
Андерсон: Ну почему же? Если, например, зададите подобный вопрос Крису Мартину (вокалист британской группы Coldplay. — «Культура») о его отношениях с экс-супругой Гвинет Пэлтроу, то можете запросто и по морде получить.

культура: Понимаю Вашу иронию. Однако согласитесь: если мы, допустим, разговариваем с Полом Маккартни, то вопрос о Джоне Ленноне неизбежен.
Андерсон: Конечно. Но я не Маккартни и уж тем более не Леннон. Вообще, не считаю себя сколь-нибудь значительной персоной.

культура: Ясно. Видимо, именно поэтому мы никак не дождемся воспоминаний от мистера Андерсона. А ведь многие Ваши коллеги по цеху — будь то Кит Ричардс, Эрик Клэптон, Оззи Осборн, Тони Айомми, Стивен Тайлер, Джин Симмонс и многие другие — за последние несколько лет разродились автобиографическими опусами. За чем же в Вашем случае дело стало? 
Андерсон: Упомянутые люди не являются моими «коллегами по цеху» в полном смысле этого понятия. Они представляют собственную жизнь через призму «Sex, Drugs & Rock-n-Roll». А эта пресловутая формула не имеет ко мне никакого отношения. О чем вы: я курить бросил двадцать пять лет назад, не говоря уж об иных излишествах. Поэтому и рассказывать особо нечего. Потенциальному читателю будет скучно. Так что не дождетесь. По крайней мере, в обозримом будущем. 

культура: Jethro Tull сложно упрекнуть в аполитичности. На лучших пластинках коллектива Вы всегда активно реагировали на положение вещей в мире. А как сейчас обстоит дело?
Андерсон: Вы про то, что творится на Украине, в Израиле, Ираке, а также про массовый исход беженцев в более благоустроенные в экономическом отношении европейские государства? Понимаю. Конечно, слежу за новостями, равнодушным не остаюсь. Скажу больше: Владимира Путина у нас уважают — вне зависимости от того, какую информацию преподносит пресса. Разумеется, в силу исторически сложившихся обстоятельств мы не можем положительно реагировать на все, что происходит в вашей стране, но уверяю: российский президент, как говорится, внушает... Важно понять главное: мы, простые западные люди, не испытываем к русским, равно как, уверен, и вы к нам, никакой враждебности. Да, мир меняется прямо на наших глазах, но это не означает, что мы должны держать нож в кармане. 

культура: Вы, несомненно, величайший рок-флейтист за всю историю жанра. Почему никто не попытался пойти по стопам Иэна Андерсона и сбросить его с этого уникального трона? 
Андерсон: Потому что научиться на гитаре играть гораздо проще (смеется). Так уж получилось: если вы обсуждаете классических рокеров, то неизбежно начнете их сравнивать с Ричи Блэкмором, Джимми Пейджем, Эриком Клэптоном и так далее. А в моем случае все не так просто: попробуйте вооружиться чем-то иным, нежели электрогитара, и невольно станете сопоставлять себя с Иэном Андерсоном. Я довольно неплохо играл на гитаре, но отставил ее в сторону еще в двадцатилетнем возрасте. Это был мой осознанный выбор. Хотя до сих пор на концертах что-то побренькиваю. А если говорить о флейте — Господь с вами: я отнюдь не лучший исполнитель на этом инструменте, даже в рамках поп-музыки. Просто самый громкий. 

культура: Возможно ли, придя на концерт Иэна Андерсона, уйти, не услышав «Locomotive Breath»? Предполагали ли, сочиняя эту композицию, что создаете свою «Yesterday», «Stairway To Heaven», «Paranoid» или «Smoke On The Water»? 
Андерсон: Вы сами ответили на свой вопрос. Зачем отказываться от исполнения главных произведений собственного сочинения? Можете представить концерт The Eagles без «Hotel California» или Procol Harum без «A Whiter Shade Of Pale»? Фанаты тут же взбунтуются! Но дело не только в том, что народ просит, — просто приятно подпитываться энергетикой своих лучших вещей и получать от этого удовольствие. Так что подобных экспериментов, с момента написания «Locomotive Breath» в 1971 году, не производил. Московскую публику на предстоящем выступлении разочаровывать тоже не собираюсь. 

культура: Что вдохновляет творчество Иэна Андерсона? Или «вдохновение» — глупое, придуманное журналистами слово, за которым на самом деле ничего не скрывается?
Андерсон: Еще как скрывается, не верьте скептикам. Другое дело, что в каждом конкретном случае это означает разное. В моем — надежду. Надежду на человечество, на его мудрость. Пока мы здесь, пока живы, обязаны что-то сделать, дабы не уничтожить самих себя. Хочется верить, у нас на это хватит сил и разума.