Петровская эпоха

Денис БОЧАРОВ

02.09.2015

«Человек-амфибия» и «Я шагаю по Москве», «Служебный роман» и «Осенний марафон», «Укрощение огня» и «Вокзал для двоих», «Жестокий романс» и «Берегись автомобиля»...  Эти и другие картины непредставимы без уникальной музыки. 2 сентября автору бессмертных саундтреков к отечественной киноклассике Андрею Петрову исполнилось бы 85 лет. Мы беседуем с дочерью композитора Ольгой Петровой.    

культура: Когда Андрей Павлович увлекся музыкой? Как понял, что композиция — это его призвание? Наверняка отец рассказывал...
Петрова: Начиналось все очень романтично. С детских лет он много читал и даже сам сочинял рассказы, повести — предполагал, что именно литературная деятельность станет его профессией. Но однажды пошел в кино, где в послевоенные годы показывали трофейные ленты. «Большой вальс» — фильм, посвященный Иоганну Штраусу, очаровал и вдохновил отца. Он увидел, как красиво живут люди от музыки, и решил стать композитором. А, поскольку до этого уже занимался на скрипке, пошел в училище при консерватории. Любопытно, что туда принимали чуть ли не каждого, в тот год был недобор. Взяли и папу — но не на инструментальное отделение, а на композиторское: скрипачом он, откровенно говоря, был не блестящим. С этого все и началось.

культура: А как Петров сочинял? Ни минуты без ноты, ни дня без строчки? 
Петрова: Не совсем так. Ведь он, помимо творчества, много занимался общественной деятельностью. На протяжении почти полувека руководил Союзом композиторов Ленинграда (впоследствии Санкт-Петербурга), одно время был депутатом, помогал людям. Словом, занятой человек. Но о музыке, конечно, никогда не забывал, причем писал по-разному — в зависимости от того, над чем в данный конкретный момент работал. Музыку для кино сочинял довольно быстро, походя. А если речь шла о больших произведениях — будь то балет, опера, симфония, — тогда отец старался уезжать за город, в Дом творчества композиторов. Там отключался от суеты, сосредотачивался, настраивался на нужный лад — в общем, долго готовился. Когда первый этап «погружения» проходил, Петров месяца полтора-два жил как отшельник. А после завершения работы возвращался в город к повседневным делам.

культура: Перу Андрея Петрова принадлежит не только музыка к 75 фильмам, благодаря которым он, в общем-то, и известен широкой публике — его «академическое» наследие тоже весьма внушительно. Как Ваш папа относился к термину «кинокомпозитор»? Ведь не секрет, что многие авторы воспринимают его довольно болезненно... 
Петрова: Отец всегда отдавал себе отчет в том, что во всем мире и во все времена процент людей, которые слушают серьезную музыку, весьма незначителен. Понимал: шансы на широкую популярность у кинокомпозитора и, скажем, симфониста несопоставимы. Но свою долю восторгов и признания как серьезный композитор он тоже получил — когда гремел балет «Сотворение мира». Это был мощный взрыв в культурной жизни Ленинграда. После фурора, произведенного на питерской сцене, балет отправился в триумфальное шествие по театрам и даже попал в Книгу рекордов Гиннесса по количеству постановок. 

культура: Знаю, что Вы в соавторстве с Андреем Павловичем написали несколько произведений. Каково было работать «в тандеме»? Отец не давил авторитетом?
Петрова: Когда только начинала свою композиторскую жизнь, у меня, конечно, были опасения, что многие станут говорить: дескать, папа мне помогает, а то и вовсе все за меня пишет... Поэтому я — интуитивно, а может быть, вполне осознанно — пошла в творчестве другим путем. С ним не советовалась, ничего не показывала. И лишь когда что-то уже было написано и исполнялось — только тогда он впервые это слышал. После того как стало очевидно, что меня воспринимают в качестве вполне самостоятельного композитора, мы в музыкальном плане смогли двигаться навстречу друг другу. Первым совместным опытом стал саундтрек к сериалу «Петербургские тайны». Также в соавторстве написали мюзиклы «Капитанская дочка» и «Синяя птица».

Папина оценка была для меня, разумеется, очень важна. Но он никогда не старался подавлять или доминировать — было полное взаимопонимание. Иногда делал замечания, а порой и я говорила, если что-то не нравилось. Он вообще был прекрасным отцом — человеком, с которым всегда интересно. И которым очень горжусь.  

культура: Что, помимо музыки, увлекало Андрея Павловича? В чем находил отдохновение?
Петрова: Прежде всего, как я уже упоминала, литература. Читал постоянно. Любил гулять, дышать свежим воздухом. Одно время коллекционировал ключи от городов, в которых бывал. Ценил хорошие напитки, сам делал коктейли. 

культура: Можно ли назвать Петрова политизированным человеком? Насколько остро он реагировал на обстановку в стране и мире?
Петрова: Особо политизированным — едва ли. Всегда был внутренне свободной личностью, к тому же мудрой. Любил повторять нечто вроде молитвы: «Дай мне сил изменить то, что я могу изменить. Дай мне сил вытерпеть то, что я изменить не могу. И дай мне мудрости отличить одно от другого». По этому принципу и жил. При этом бесконечно ценя свободу как таковую, четко отличал ее от вседозволенности.

культура: Любимое произведение отца у Вас есть?
Петрова: В области серьезной музыки, пожалуй, симфония «Мастер и Маргарита», а также балет «Пушкин». Что же касается популярной, здесь выбор сделать куда сложнее. Однако вальс из фильма «Берегись автомобиля» — первое, что приходит в голову.