Наталья МОЗИЛОВА

27.06.2015

У специалистов есть такое понятие — «культурный код». Это особые знаки, заключенные в культурном багаже народа, которые позволяют понимать друг друга по одной фразе. Кодом может быть все, что угодно: литература, кино, музыка, танец. Чем больше таких «генов» — тем сильнее взаимопонимание людей. В России можно назвать и еще один, особый, — память о Великой Отечественной войне и Великой Победе. Это щемящее чувство сопричастности особенно остро ощущаешь двадцать второго июня — в День памяти и скорби.

Едва у обелисков завяли гвоздики, принесенные в день празднования юбилея Победы, как их сменили свежие цветы. Утопают в гвоздиках монументы в парке Победы, памятник Жукову и недавно открытый памятник Рокоссовскому. Хотя мероприятия начались за несколько дней до трагической даты, основное действие пришлось на ночь 22 июня.

Первыми, кто столкнулся с мощью немецкой армии, стали героические защитники Брестской крепости. Девять тысяч слабо вооруженных советских солдат противостояли семнадцатитысячному соединению фрицев. Чтобы рассказать молодежи об этом подвиге, во всех парках столицы вечером 21 июня начался открытый показ фильма «Брестская крепость». В «Сокольниках» режиссер картины Александр Котт лично представил ленту. Он признался, что съемки шли тяжело, ведь оборона Брестской крепости — одна из самых драматических страниц в истории страны.

Другое значимое мероприятие прошло на Крымской набережной в парке «Музеон». Сотни, если не тысячи, людей собрались на акцию «Линия памяти». Прежде чем зажечь свечи, участники еще раз вспомнили подвиг народа в борьбе с фашистами и подчеркнули, что война в России — всегда очень личная история.

Так, руководитель департамента культуры Александр Кибовский сказал: «В каждой российской семье есть человек, который отдал жизнь за Отечество — для того, чтобы наступил рассвет. Моя семья — не исключение. 14 января 1944 года пал смертью храбрых сержант разведки Руслан Кибовский. А 31 января 45-го в Германии погиб капитан Иван Кибовский. Под этими датами я ставлю свечи. Если бы знал, когда погиб брат моей прабабки Леонид Гребнев, бывший в первой московской дивизии народного ополчения и пропавший без вести, зажег бы и третью свечу».

Ветераны, студенты, родители с детьми. У каждого — своя война, своя память.

«Мы пришли сюда, поскольку мой дед воевал, а бабушка стояла у станка. Начало войны — это трагедия нашей семьи», — говорит москвич Василий Дмитриев.

Немало среди собравшихся и туристов. Ганс Петерсон приехал из Дрездена. Он признается — командировку подгадал специально под сакральную дату, хотел посмотреть, правду ли говорят европейские журналисты об исторической памяти русских: «У нас помнят о войне. На правительственном уровне не дают забыть. Хотя комплекс вины, мне кажется, служит Германии и дурную службу. Но я и представить себе не мог, как в России относятся к победе. Знаете, что больше всего меня поразило? Все эти люди пришли сюда сами. Я видел много слез — так не притворишься».

К полуночи Крымская набережная заполнилась неровным золотистым светом свечей. Как заявили организаторы «Линии памяти», каждая лампада символизирует один день кровопролитной войны. Каждая — напоминание о героизме солдат и тех, кто трудился в тылу.

В это время на Болотной площади исполняли предвоенные песни, танцевали, играли в шахматы и домино. Мирная жизнь начала сороковых, со всем присущим ей колоритом, охватила москвичей и гостей столицы. Вот такими беззаботными были эти мальчишки, ушедшие на фронт, и примерно так выглядели женщины, взвалившие на свои плечи заботу о пропитании и обеспечении советских воинов.

В три часа ночи люди двинулись с Крымской набережной и Болотной площади в Александровский сад. По дороге встречались несущие дозор зенитчики, на некоторых улицах можно было увидеть противотанковые ежи. Ровно в четыре утра, когда фашисты совершили нападение на Советский Союз, колонна приблизилась к Вечному Огню. Над садом зазвучал голос Юрия Левитана, сообщившего страшную весть о начале войны. Люди возложили цветы к Могиле Неизвестного Солдата.

Вот дедушка с девочкой лет десяти стоят возле надписи «Ржев» на аллее славы. Пожилой мужчина громко произносит:

— Помнишь, Маша, я тебе рассказывал про то, как домой вернулся, а дома нет? Было это под Ржевом. Его городом-героем называют.

— Это значит, там все герои живут?

— Это значит, что не зря воевали.

— Деда, а ты давно был в Ржеве?

— Давно. Но какая теперь разница. Для меня он прежний — послевоенный, — девочка кладет к монументу две красные гвоздики и оба идут к родственникам, ждущим возле ворот.

Знаменательная ночь была бессонной для более чем ста тысяч человек. По мнению организаторов, это прекрасный маркер, показывающий состояние духовного здоровья народа. «Мы все просто обязаны нести вахту памяти. Когда ты знаешь, где погиб твой дед или прадед, ты сохраняешь память о величии подвигов всего нашего народа. Это нужно не мертвым, это нужно живым», — сказал Александр Кибовский.